На грани развода

– Ну, может, и мачо, но я другое имела в виду. О, кобель! Мы расстались мирно, тихо. Люди-то уже не молодые, чего тарелки почем зря бить. Отпустила я Петра Сергеевича с миром. Даже счастья пожелала. Искренне ведь пожелала, от всей души. На развод подали – Петр Сергеевич же хотел все официально, как положено. Еще приезжал, просил помочь ему костюм на свадьбу выбрать. Ну мы же не чужие люди. А я знала его особенности – плечи узкие, руки длинные. Не каждый пиджак хорошо сядет. Я согласилась, мне не жалко. Купили ему костюм. Он еще страдал, как бы невесте соответствовать. Она-то в платье белом решила замуж выходить. И чтобы всё по правилам – медовый месяц, туда-сюда. Ну по мне так – есть деньги, так пусть развлекаются, если со мной чего недобрал. А у него тромб оторвался. За месяц до свадьбы. Ведь рассчитали, что развод, а через две недели – свадьба. У них же целое планирование было: как сделать, чтобы все успеть. Вот не успели, оказалось. Петр Сергеевич мой со своей молодухой, считай, и трех месяцев вместе не прожил. Я тогда даже не знала, то ли плакать, то ли смеяться – вот ведь ему обидно, наверное, было. Только новую жизнь начал, а тут на тебе – умер. А ей каково? Она, наверное, тоже на что-то рассчитывала, да не успела. Свадьба так и не состоялась. Билеты на медовый месяц пропали. Я по закону оставалась женой, мы не успели развестись, а она, получается, любовница. Фигульки на рогульки ей. И поди потом рассказывай, что у них любовь была, что они свадьбу планировали. Никто ж не поверит. Мне поверят – у меня штамп в паспорте. Я официальная вдова по всем документам. На похоронах такой аттракцион был! Две бабы возле гроба. Да я и не против была, чтобы она стояла. Мне не жалко. Если уж пришла, так что ее – гнать? Она так убивалась, так рыдала, что даже я прослезилась. Еще, грешным делом, подумала, что там такого в моем Петре Сергеевиче она нашла, чего я не обнаружила? Она не знала наших друзей, я не знала их знакомых. Но наших, конечно, было больше. Мы ту сторону числом задавили! Я-то думала, что все в курсе, ну его друзья, а оказалось, он никому про новую свою не сказал и про свадьбу не сообщил. Так мне еще объясняться пришлось – что за дамочка слезы над гробом льет, а я так спокойно реагирую. Все в шоке, естественно, сплетничают, шушукаются, не похороны, а бабские посиделки. Я тоже не в себе была – вместо того, чтобы мужа оплакивать, стояла и думала – ну чего ради? А потом думаю – что он в ней нашел? Ну, младше меня, ну, худая. Пионэрка сзади. Кудельки веселенькие на голове. А потом осознала – ну вот что я здесь делаю? На этих похоронах? Петру Сергеевичу моему уже все равно, а я тут стой, на вопросы отвечай, вдову из себя безутешную изображай. Ну как он мог со мной так поступить? Хоронили его, кстати, в новом костюме, который мы с ним на его свадьбу купили. Очень красивый в гробу лежал. Даже на себя был похож, не то что другие покойники. Вот мне так смешно стало, я еле сдерживалась. Это ж кому расскажи, никто не поверит. Жена купила костюм мужу на его будущую свадьбу, а он возьми и окочурься и лежит теперь в гробу, как жених. Это я к чему рассказываю… Вот поди пойми этих мужиков. Мне кажется, у моего Петра Сергеевича не только тромб был, но и в голове что-то. Ну зачем ему эта новая жизнь понадобилась? Это ж такие нервные затраты! Девочки, если вы меня так поить вином будете, я вам еще не такое расскажу про свою семейную жизнь. Дай бог здоровья моему Петру Сергеевичу. Господи, что я говорю. Царствие ему небесное. Давайте выпьем, не чокаясь.

Все послушно выпили.

– Я вот тоже замужем, а не знаю – за мужем или уже нет? И мы все – молодые, красивые, в новых купальниках, сидим здесь в сраном отеле с детьми. Потому что детям нужны море и свежий воздух. Потому что в Москве мы бы уже сошли с ума. И мне наплевать, что мой муж делает в Москве, вот честно. Главное, что моя Анька плавает, ест нормальную еду и набирается здоровья, – призналась Марина. – А я могу делать что хочу – пить, курить, ругаться матом, спать, не спать. Вот в последнее время я просто взбесилась. Ложусь спать рано – муж недоволен, почему рано легла? Ложусь поздно – опять недоволен, что поздно, бужу его. Курю много, пью много. Все не так. Или много, или мало. Я в последнее время себя настоящей алкоголичкой чувствовала, думала, действительно у меня проблемы. Оказалось, я, считай, вообще не пью. Муж говорит, я жесткая. Да, наверное. Вот вы все – когда в последний раз думали о себе? Когда жили без оглядки на кого-то – маму, мужа, свекровь, детей? Разве мы не имеем на это право? Даже здесь. Помните, с чего начиналось? Все хотели произвести хорошее впечатление при знакомстве. А зачем? Разве здесь мы кому-то должны? Почему и здесь должны изображать того, кем нас представляют окружающие?

– Марин, ты сразу сломала всю схему, – хохотнула Вика.