На грани развода

– Разве я кричала? Не помню. Если только от восторга, – отмахнулась Светлана Михайловна. – Знаете, что я хочу сказать… Я вот всегда что думала? Мне ничего уже не надо. Прожила жизнь. Как прожила – плохо ли, хорошо ли – другое дело. Мы же, совдеповские люди, все делали как положено, как требовалось, по правилам. Против воли родителей мало кто шел. Вот я так хотела в политехнический поступить, а родители запретили. Я в педагогический пошла – мама говорила, что учителя в школе всегда нужны. Да и парней в педе мало, значит, не загуляю. Мой муж на мне женился не потому, что любил, а потому что так было положено – я у него на ночь осталась, и всё, тут же сплетни поползли, хотя у нас ничего не было. Моя мама как узнала, так нас сразу в загс потащила. Но я решила, что такая судьба. Детей родила, работала. Жила, как все. Мы ж тогда темные были, что родители в голову вдолбили, что потом в школе да в институте учителя говорили – в то и верили. Многим моим ровесникам то время нравится, говорят, что все понятно было, по правилам. А я так скажу – мне бы сейчас жить начинать. Вот сейчас сколько беременных на пляже – не стесняются, купальники красивые носят, пузо уже до носа, а плавают, наряжаются, в рестораны ходят. В наше время ходить беременной считалось стыдно. Мы животы до последнего прятали. Будто и не от мужей рожали. А те, кому мужа не обломилось, да еще и с животом, лишний раз на улицу боялись нос высунуть. Сейчас-то можно и для себя рожать, и после сорока. В наше время такого не было. Я так плакала, когда узнавала, что беременная. Нет, девочки, радуйтесь, что сейчас живете, получайте удовольствие. Вот и я хотела для сына и дочери другого – пусть жизнь увидят, поездят, поживут для себя. Узнают, чего я не знала. Сын женился в двадцать четыре – и все, как пропал. Ушел в ту семью. А дочь еще раньше оторвалась, в двадцать, родила в двадцать один и села с ребенком, Настюшей. Потом следом мальчишек родила. Я ее как могла выпихивала, она ни в какую. Вот я из дома рвалась, постоянно, мне все равно какая работа, хоть полы мыть, лишь бы в коллективе, с людьми. А дочка сутками может из дома не выходить. Ей никто не нужен. Подруг всех растеряла. Если гуляет, то только с детьми до детской площадки и назад. Я спрашиваю ее: «Тебе не скучно?» А она не понимает. Сейчас четвертого ребенка хочет рожать, потому что мой зять так решил. А я вот думаю – я для себя ни дня не жила, и она не живет, только не понимает этого. Вот я каждой минутой сейчас наслаждаюсь. И не жалуйтесь, что отель плохой. Да все хорошо! Белье белое, чистое, матрас удобный, уборщица ходит, полы моет. Ни стирать, ни застилать, ни гладить не надо. Разве не счастье? А еда? Вот вы на еду в ресторане жалуетесь. Да вам принесли, унесли, и горы посуды в раковине нет! Дома от мойки не отойдешь – то чашки, то тарелки. Только перемоешь, опять полная раковина. Откуда только берется? А напитки? Я вам так скажу. Хорошее здесь вино. Все хорошее. Я вот что ни попробую, мне все нравится. Чего, девочки, я и вам желаю! Наслаждайтесь, пока можете! И бросьте ваш чай – в Москве напьетесь и чая, и кофе. Давайте вино пить!

День четвертый

Марина застыла перед сушилкой. Судя по количеству помета, птенцы «хорошо кушали» и радовали маму с папой. Птичий помет был буквально везде.

– О господи, – вздохнула Марина.

Она собрала полотенца, сложила и уже в номере снова влетела в столбик, который держал балдахин.

– Отлично утро начинается, – заметила она, потирая лоб, и оказалась права.

– Мам, у меня чешется, – пожаловалась Аня, показывая ногу.

Вся нога была в мелких укусах.

– Мам, у тебя тоже. – Она показала на Маринину руку.

– Странно, я ведь ставила на ночь антикомариные пластины.

– А можно мы на улице позавтракаем? – попросила Аня.

Марина намазала себя и Аню кремом от укусов, пожарила омлет, сварила кофе. Она бы предпочла остаться на балконе, но Аня очень хотела спуститься во двор. Марина надеялась, что там пока никого нет – слишком рано, все спят, но ошиблась.

Вика расчесывала Киру. Кира вырывалась.

– Мам, ну хватит уже. Ты меня замучила. Сделай мне просто хвост, – канючила Кира.

– Подожди, почти всё.

Наконец Кира вырвалась и убежала на качели. Аня быстро, не жуя, запихнула в рот омлет и припустила следом за подружкой.