На грани серьёзного

Кира сопротивлялась, конечно. Поначалу. Однако когда на нее свалился список гостей из трехсот человек, стало не до графика базальной температуры. Всю жизнь она думала, что свадьба – это ерунда. Главное – платье и ленты на машину. И накормить родню под музыку.

– Может, просто быстренько сбегаем в ЗАГС? – взмолилась она однажды, заполняя приглашения. – Все равно нас потом простят…

Но Эрик был непреклонен. И Кира, страдая, разгребала кучу свадебной ерунды, с благодарностью скинув заботы о платье на Ольгу. Все расходы подсчитывались в одном файле, план рассадки гостей был в другом, контакт флористов, музыкантов и фотографов – в третьем. И как-то вечером, совершенно не соображая от усталости, Кира случайно вместо плана рассадки открыла старый календарь своих месячных циклов. И вдруг осознала, что свадьба должна состояться именно тогда, когда белое носить не рекомендуется. Она хотела уже бежать с этим к Эрику, но подсчитала в уме один раз… Перепроверила… Да, задержка десять дней. Тайком навестила аптеку, замочила картонку – и впервые в жизни увидела две яркие и четкие полоски.

Как ни странно, симптомов беременности она в себе так и не заметила. Ни тошноты, ни тяги к соленому. И это принесло ей только лишние тревоги вместо облегчения. И даже накануне свадьбы бегала на УЗИ, чтобы врач подтвердил: сердцебиение у плода есть.

Они с Эриком решили пока никому не говорить. Ну, Липкина поняла все сама по мечтательному взгляду Киры. А остальных, включая родителей жениха и невесты, держали в неведении. Однако был еще секрет, который знала только будущая мама. Новость, которую она решила преподнести Эрику в качестве свадебного подарка.

В один из визитов в лабораторию Кире на глаза попалась рекламная брошюрка. Про ДНК-тесты. И ей показалось удивительным: наука продвинулась так далеко, что теперь по анализу крови женщины стало возможным определить пол ребенка. Даже на самых ранних сроках. И еще тогда пообещала себе обязательно проверить. Поэтому, как только УЗИ подтвердило факт беременности, Кира ради интереса сдала кровь. И теперь в ее электронной почте висело письмо из лаборатории с ответом на главный вопрос: мальчик или девочка? Именно этот ответ и должен был стать сюрпризом для Эрика. И Кира надеялась, что он обрадуется. Возможно, стоило бы все рассказать дома, в тихой обстановке, но она всегда любила риск.

После макияжа, укладки и небольшой фотосессии Кира с Ольгой отправилась на белой машине в ЗАГС. Туда пригласили только родителей и самых близких друзей. Потому что, во-первых, в отделанное мрамором фойе не влезла бы и половина гостей, а во-вторых, само торжество готовилось за городом. Тут Кира ощутила на своей шкуре, что такое вездесущие щупальца армянских знакомств. Выяснилось, что у дяди Тиграна есть друг, с которым они еще в школе вместе учились. Что и говорить – не друг, а брат. А у этого друга есть однокурсник, тоже, само собой, как брат. И вот этот однокурсник держит с двумя уже настоящими братьями гостиницу в пятидесяти километрах от МКАД. Там и лес, и свежий воздух, и куча места, чтобы разместить триста человек. И, конечно, родственная скидка, и коньяк из личных запасов, и комплимент от повара.

Часть гостей прибыла в гостиницу еще накануне, часть собиралась приехать после церемонии. А в Москву взяли тех, кто уселся бы в лимузин и микроавтобус дяди Тиграна. У дверей дежурили штатные фотокорреспонденты двух газет. Не толпа папарацци, конечно, но какое-никакое внимание прессы. Папа Геворг одергивал шелковую рубашку, папа Гена ворчливо вертел вокруг шеи ненавистный галстук. Нора Альбертовна в скромном синем платье с белым воротничком, которое подошло бы скорее гимназистке, старательно отворачивалась от камер, тогда как маленькая Элинар, напротив, источала благодушие и будто бы невзначай принимала выгодные позы. Двойняшки Саакян ругались насчет того, кому где стоять и кто будет рассыпать лепестки. Катюша с многоярусной завивкой висла на плече своего «мусика» из Нижнего. Коренастого, лобастого и с челкой под линейку. И только Эрик стоял в сторонке, сунув руки в карманы брюк.

Побрился. Надо же! Побрился… А Кира так привыкла к его бороде… Она ведь только на первой взгляд казалась жесткой. А при поцелуях приятно щекотала кожу, грела, пахла его свежим одеколоном… И все-таки побрился. Может, хотел напомнить про спор, с которого все началось?

Без бороды он выглядел совсем молодым и растерянным. Кира подошла к нему, не обращая внимания на приветственные возгласы гостей. И вдруг поняла, что он волнуется. Бледнее, чем обычно, и губы пересохли… Неужели боится, что она в последний момент сбежит? Неужели она – такое чудовище, и все время заставляет его нервничать?

– Ты сегодня такая… Удивительная, – прошептал он.

Если уж армянин не смог придумать комплимента, он, видимо, и правда сильно взволнован. И Кира мягко улыбнулась и положила руку на его плечо. Именно так и делала всегда Элинар Саакян.

– Спасибо, – просто ответила Кира.