На грани тьмы и света

А кто там в будке — тот ли, та ли,
Душа ль, в которой — высота?
Душа ль, что рвется, вылетая
Клубочком белым изо рта?

Иль, отрешенный, застекольный,

Мой ближний стерся и умолк,
Чтобы — ни радостно, ни больно,
Чтоб только волю втиснуть в долг?

Молчанье. Кран, как дух рабочий,

Стрелою с хрустом поведя,
Покончил вдруг с застоем ночи,
Напружился — и, погодя…

Не отрывалась, а всплывала

Плита, теряющая вес,
Как, удивленная сначала,
Она недолгий путь свой весь

Чертила вытянуто, странно,

Не отклоняясь ни на пядь:
Она боялась грубой гранью
Рассвет до крови ободрать.

И двуединое подобье

Бетон со спуском обретал:
Неотвратимый — как надгробье,
Торжественный — как пьедестал.

3

То в профиль, то лицом — при
спуске —
Там, надо мной, горит душа,
На вечность плюнувши по-русски,
Живой минутой дорожа.

А здесь, по русскому присловью:

«Один работай, семь дивись», —
По-русски ртами диво ловят
И головой — то вверх, то вниз.

Железный жест под грузом точен.

Без груза — радостно-широк:
Талант наукой не источен,
Науке дар свободный — впрок.

Жаль, с ним — с безвестным —

я расстанусь.
Да что ему? В пылу труда
Хранит в нас душу безымянность
Надежней славы иногда…

1970

«Сердце, и когда ты застучало…»

Сердце, и когда ты застучало,
В утреннем предчувствии своем,
Знал ли я, что нежное начало
Мне такую муку обещало,
Без которой песни не споем.
И пока хранить умеешь в тайне
До поры и чувство, и слова,
Значит, правда — спутница страданья
И любви взыскательной — жива.

1970

«Пусть гримаса не станет улыбкой…»

Пусть гримаса не станет улыбкой,
Но взлетел твой смычок огневой
Над блокадной оттаявшей скрипкой,
Над ночной многоструйной Невой.

О Нева! Ей в гранитной неволе —

Как вину в запасном хрустале:
Ведь его не пригубит в застолье
Та, что там — в пискаревской земле.

Та, что знала: не быть с нами третьей

Ни тогда, ни теперь средь огней,
Та, что знала: не будет бессмертья,
Но бессмертье заплачет о ней.

1970

«Земля свободна и просторна…»

Земля свободна и просторна,
Земля тепла и глубока,
И перевеянные зерна
Томит предчувствие ростка.
Для праздных глаз — однообразье,
А для меня — на сотни верст
Неразделимость и согласье…

1971

Безвременье

(На мотив старинной казачьей думы)