На границе света

Перед нашим домом меня ожидал ещё целый букет укоризненных и любопытных взглядов. Луиза и Марихен пришли из школы вовремя, чтобы понаблюдать, как поведут под арест заблудшую овцу. Тётя Бернадетт как раз мыла окно в кухне, а дядя Томас смазывал калитку в саду. (Конечно же, это чистое совпадение.) Наверное, меня давно уже можно было отметить в инстаграм Луизы и Леопольда в постах с хештегами:

#воткакбывает,

#шейминговечки,

#молитесьзанашубеднуюсестричку,

#сошедшаясправедногопути.

Я немного поревела, но вдруг вспомнила, что у меня остался ноутбук, и можно написать письмо по электронной почте. Полная надежд я села за письменный стол.

«Сначала напишу Юли, а потом…»

Но когда я открыла ноут, обнаружилось, что пропал интернет. После нескольких неудачных попыток подключиться я наконец поняла, что… Они отключили интернет! Невероятная наглость! Кажется, им самим интернет был не нужен, его отсутствие их не волновало.

Я снова распахнула дверь комнаты:

– Что дальше? Отключите мне электричество и отопление? – крикнула я.

Мой голос чуть заметно дрожал. Но теперь мне точно было нечего терять.

– Мы желаем тебе лишь добра, – железным голосом отозвалась снизу мама.

– Если захочешь поговорить, мы всегда будем рады тебя выслушать, – добавил папа.

А Матиас, который как раз поднимался по лестнице, добродушно сказал:

– Ничего, позвоню бабушке по скайпу в другой раз.

Я снова захлопнула дверь и бросилась на кровать. Я исчерпала все возможности. Они выжали из меня последние соки.

«Если хотя бы Юли знала о моей беде! Наверное, она сейчас ломает голову, почему я не отвечаю на её сообщения, и думает, что я на седьмом небе от счастья и забурилась куда-нибудь с Квинном».

Несколько минут я представляла себе фантастический план, как я разрываю простыни, скручиваю их в виде канатов и выбираюсь на свободу. Но моя комнатка находилась на последнем этаже, под самой крышей, вряд ли я осмелилась бы на такой подвиг. К тому же, если бы я всё же нашла в себе силы и спустилась в сад, наверняка там бы меня уже поджидал кто-нибудь из домочадцев. Они точно установили круглосуточное наблюдение за моим окном.

Без зазрения совести папа с мамой обыскали мой рюкзак. Интересно, что они надеялись там найти? Может, наркотики? Но в рюкзаке оказался лишь череп из клиники доктора Раскоряки. Даже мои родители не поняли, как использовать против меня эту улику. Конечно, они тут же предположили худшее – что я стащила его из кабинета биологии. После обеда Леопольд вызвался ещё раз заскочить в школу, чтобы спросить у учителей, не пропадала ли из класса такая модель. Мне так хотелось, чтобы череп укусил его за палец, и побольнее.

Единственный положительный момент во всей этой ситуации заключался в том, что мрачного семейного ужина мне пока удалось избежать. Когда меня позвали к столу, я только огрызнулась, что никуда спускаться не собираюсь. Тогда Тереза принесла мне тарелку супа. Я пригрозила, что устрою голодовку, если мне не вернут телефон хотя бы на пять минут. Конечно же, мои жалкие попытки давления на родителей ни к чему не привели. Наоборот, мама с серьёзной миной заявила, что, если я буду отказываться от еды, придётся им подумать о продлении моего наказания. О деталях они решили не распространяться. Но даже эта туманная угроза меня не на шутку испугала. Поэтому, а ещё и потому, что мне страшно хотелось есть, я проглотила два кусочка чёрного хлеба. И затем в слезах заснула.

В субботу утром интернет по-прежнему не работал. Я решила валяться в кровати допоздна – всё равно на завтрак ничего вкусного не ожидалось. Тереза принесла мне хлопья с молоком, а папа через дверь спросил, не хочу ли я поговорить.

Нет, говорить с ним я не хотела.

Через несколько минут постучал Матиас и протянул мне Библию. Несколько страниц, которые показались ему особенно подходящими к ситуации и могли мне помочь, он отметил пёстрыми закладками. Я дружелюбно поблагодарила его, потому что понимала – он желал мне только добра и ни в чём не был виноват. В псалме, который Матиас для меня выделил, действительно обнаружились очень подходящие слова: «Я устал стенать, каждую ночь моя постель влажна от слез, слезами омываю ложе свое». Но приободрить меня у Матиаса не получилось.

Изредка я поглядывала на окна фон Аренсбургов. Интересно, что сейчас делает Квинн? Как назло, солнце отражалось в стёклах, и я так и не смогла разглядеть, был ли кто-нибудь в кухне.

Внизу кто-то постучал в дом, и я с надеждой подскочила к двери своей комнаты, чтобы подслушать. Это была тётушка Беренике, ей открыла мама. Тётушка принесла книгу, которую якобы когда-то брала у мамы почитать.