На границе света

«Как она вздрогнула, когда я сказал, что не нуждаюсь больше в её помощи! Мне так хотелось задеть её побольнее. Я даже со злорадством убедился, что реакция Матильды была точь-в-точь такой, какой я и добивался. Неужели я такое ничтожество и могу самоутвердиться лишь за счёт того, что обижаю тех, кто мне дорог?»

– Вы сегодня рано, – сказала секретарша. Когда я въехал в приёмную, она поспешно отложила бутерброд и сделала потише радио. – Господин Зеленко пока не вернулся с обеденного перерыва.

– Ничего страшного. – Я перебрался на один из стульев и лёгким толчком отодвинул свою коляску.

Как же мне надоела эта треклятая штука. Я бы с радостью начал занятие уже сейчас, без Северина. Мне хотелось ощутить каждую мышцу, почувствовать, как стучит моё сердце, и просто ни о чём не думать. На этот раз я решил молчать, если вдруг снова почувствую боль в сломанной ноге. Тогда Северин не будет останавливать тренировку и чередовать её с растяжкой и дыхательной гимнастикой.

«Терпение, всему своё время. У тебя всё получится, как только ты сам этого захочешь», – любил говорить он.

Моё терпение действительно исчерпалось, а с ним и снисходительное отношение к цитатам из календаря или к приторным любовным песенкам, как та, которую сейчас крутили по радио.

Секретарша тихонько подпевала, пережёвывая свой бутерброд. Я вдруг услышал, как её зубы перемалывают хрустящую корочку хлеба, как она выдыхает воздух через нос, как воздух, который она выдохнула, достигает листьев комнатных растений, окружавших её стол. Я расслышал каждое мельчайшее покачивание растений, уловил, как бьёт крылом ворона, которая как раз пролетала мимо окна. Другая ворона прокаркала где-то на верхушке дерева, и на меня устремилась волна звуков снаружи: шорох, шелест, чириканье, затем шум проезжающих машин, рёв моторов, гудки, возгласы и ритм целого города. Вдруг в это сплетение ворвался голос Матильды, а точнее, её тихий шёпот:

– Прошу вас, не делайте этого! Я ничего не скажу Квинну, он всё равно со мной больше не разговаривает.

– Зачем же ты так целеустремлённо рвалась сейчас вверх по лестнице? – отозвался другой женский голос, который тоже показался мне знакомым. Я попробовал определить, где именно происходит этот разговор. – Более разумно с твоей стороны было бы сейчас затеряться где-нибудь в людном месте.

– Что, правда? – В голосе Матильды слышалось отчаяние.

– Вообще-то нет. Тебе бы это не помогло.

Второй голос рассмеялся, и я тут же понял, кому он принадлежит. Этот странный клокочущий смех могла издавать только она – Жанна д'Арк. Они находились здесь, в этом здании, этажом ниже. С ними был ещё кто-то третий: я слышал, как этот кто-то тяжело дышит. Когда он заговорил, я от неожиданности вздрогнул. Это был Северин. Сомнений быть не могло, это был голос Северина.

– Зато мы уже почти на крыше, – весело сказал он. – Справишься дальше одна, любовь моя?

– Я стояла за штурвалом утлого парусника и в шторм пересекла на нём Ла-Манш с непокорным британским генералом, которого пришлось держать мёртвой хваткой, – ответила Жанна. – Так что сбросить с крыши строптивую человеческую девчонку для меня не составит труда.

Я хотел подняться, но тут заметил, что уже стою на ногах.

«Тем лучше».

Схватив костыли, я поковылял к выходу. Тем временем мой суперслух снова ослаб.

Секретарша хотела что-то сказать, но пока она прожевала кусок бутерброда и проглотила его, я уже покинул приёмную. Когда я продвигался мимо лифта к выходу на лестницу, у меня кружилась голова, а левая нога вот-вот грозилась подкоситься, но сейчас меня это волновало меньше всего.

Я почти дотянулся до ручки двери, но тут она открылась с другой стороны, и мне навстречу вошёл на этаж Северин. Его образ вызывал у меня только хорошие ассоциации ещё с тех самых пор, когда я лежал в больнице, и единственной моей радостью были встречи с ним. Когда он входил в палату и радостно улыбался, мне тут же становилось лучше. Я с жадностью впитывал каждую его похвалу, каждое ободряющее слово. Как же я его любил! И вот теперь выяснилось, что он лишь играл свою роль. Психотётку я почему-то заподозрил в том, что она имеет отношение к Грани, а вот в Северине мне и в голову не пришло сомневаться, хотя он и выглядел очень необычно. И кажется, Северин и Жанна д'Арк были заодно. Если я правильно понял, они собирались сбросить Матильду с крыши.

Доброжелательный взгляд Северина больно меня уколол. Дверь за его спиной тут же закрылась, и я не смог разглядеть, что происходит на лестнице.

– Ты уже здесь? – сказал он, с удивлением глядя на костыли. – И уже тренируешься? Замечательно! Давай пройдём в кабинет, у меня для тебя на сегодня заготовлен особый комплекс упражнений.

«Как я мог быть таким наивным?»

– Твой шрам – это часть спектакля? Чтобы я ещё больше к тебе привязался, почувствовал, что у нас с тобой есть много общего? А твоя клиника? Ты открыл её специально для того, чтобы меня заманить? – Я выкрикивал всё, что мне приходило в голову, хотя времени на болтовню сейчас не было. Пусть даже секунды текли неспешно, как в замедленной съёмке.