На границе света

– Точно! К тому же сообщить хотя бы в общих чертах, о чём будет идти речь на этой встрече, – элементарные правила вежливости. – Матильда была возмущена не меньше моего. Неудивительно, ведь ей пришлось ждать меня бог весть сколько. Она решительно прокатила кресло-коляску мимо Гиацинта к выходу из церкви. – И вообще, почему бы вам просто не объяснить ему всё самое важное? Может, есть что-то вроде пособия для начинающих потомков?

Гиацинт обогнал нас и распахнул дверь.

Ворона вспорхнула с его плеча и вылетела на улицу, где её громким карканьем встретили другие вороны.

– Ребята, вы мне нравитесь, – сказал Гиацинт, широко улыбаясь. – Вот честно. Вы такие миляги. Я полностью на вашей стороне. Аркадийцы уже тысячу двести лет у власти, и их стиль правления мне не по душе. Они гордые и дерзкие. И ото всех требуют беспрекословного повиновения. Такие уж они от природы. Но во главе с Кассианом и ректором Темис мы наконец-то после долгого тёмного времени можем вступить в новую эру, и, возможно, пророчество… – Он запнулся и вздохнул. – Нет, пособие для начинающих потомков, к сожалению, пока никто не написал. Как правило, потомки растут с полным пониманием того, кто они такие. Очень редко случается, что мы узнаём о существовании потомка уже во взрослом возрасте. Или в почти взрослом, как Квинн.

– Что за пророчество такое? – зацепилась за его слова Матильда, громыхая коляской.

Мы ехали по аллее, поросшей старыми липами. Гиацинт, трусивший рядом, снова вздохнул:

– Я никому не обмолвился ни словом о том, что в ту ночь ты бродила по кладбищу, малышка Матильда, но я уже тебе объяснял, насколько это опасно, когда человек вмешивается в дела аркадийцев.

– Значит, существует какое-то пророчество, которое связано с Квинном? – Матильда не давала сбить себя с толку. Кажется, она была полна решимости на этом коротком пути к дому выжать из Гиацинта как можно больше полезной информации. – Поэтому вы открыли цветочную лавку именно на его улице? В нём есть нечто особенное, что отличает его от всех других потомков? Настолько особенное, что им заинтересовались ваши правители?

Гиацинт, казалось, немного растерялся от такого наплыва вопросов, но потом взял себя в руки и снова улыбнулся:

– Это Квинн может выяснить сам на встрече с Верховным Советом, если сейчас последует за мной. Прошу тебя, Квинн, мне очень не хочется, чтобы ты нажил себе неприятностей.

Я чувствовал, что вот-вот сдамся. Столько вопросов роилось в голове, и так не терпелось получить на них ответы, которые упорядочили бы дикий вихрь мыслей, донимавший меня. Но день выдался таким длинным, я чувствовал себя таким уставшим, к тому же меня мучила жажда и хотелось в туалет. И вообще!.. Это дело принципа! За прошлые месяцы мне столько пришлось пережить из-за этих нахальных типов с Грани! И сейчас, когда я нашёл свой собственный путь в их мир, может, мне удастся самостоятельно выяснить, что они от меня скрывают.

«Возьми жизнь в свои руки, пока это не сделал кто-то другой», – ещё одна цитата моей мамы. И зерно правды в ней, кажется, было. Кстати, о маме.

Телефон снова завибрировал.

«Ну и где же тебя носит, бродяжка?» – писал мне папа.

– Пожалуй, всё же в следующий раз, – твёрдо ответил я. – Когда надену что-то поприличнее, чем тренировочные штаны.

Гиацинт больше ничего не сказал, и я не видел, разозлился он или просто сдался. Матильда тоже молчала, пока мы не свернули к кладбищу. Но тут она не выдержала:

– Я бы хотела узнать кое-что ещё о порталах.

К моему удивлению, Гиацинт вдруг громко расхохотался. Матильда смущённо пробормотала:

– Что в этом такого смешного?

Но хохот оказался таким заразительным, что я почувствовал, как моё настроение резко улучшилось. Я не рассмеялся следом за ним, но улыбнулся, и даже маленькие «лица» растений, торчавшие из живой изгороди и провожавшие нас любопытными взглядами, тоже стали посмеиваться. Кажется, передача положительных эмоций тоже была одной из сверхспособностей фей.

Когда Гиацинт немного успокоился, мы уже подошли к самому дому. Матильда на секунду остановилась у гаража, наверное, чтобы удостовериться, что мама не следит за нами из окна кухни.

– Тогда я пошёл, сообщу Верховному Совету, что у тебя сегодня другие планы, – сказал Гиацинт. – Хочешь назначить другое время? Например, завтра?

– Не знаю. – Я повернулся к Матильде. – Ты можешь завтра?

Она почему-то покраснела.

– Я сам могу тебя забрать, для этого тебе не обязательно тревожить Матильду, – предложил Гиацинт.

Я проигнорировал его слова.

– Матильда, у тебя завтра будет время, чтобы свозить меня на кладбище?

На её лице показались милые ямочки.

– Нет, прости, завтра я девять часов в школе. Но послезавтра с радостью бы тебя свозила. После трёх.

– Тогда решено – послезавтра. – Я снова развернулся к Гиацинту. – Передай этим своим важным персонам из Верховного Совета, что я могу с ними встретиться в среду в три пятнадцать.