На границе света

– Ну что ж, дорога того стоила.

Фея повернулась ко мне:

– Как бы там ни было, но теперь мы можем наконец рассказать Квинну о пророчестве. Время пришло! – Она сияла. Никаких сомнений, Фее давно уже хотелось меня во всё посвятить.

* * *

Фея с Гиацинтом хотели сначала вернуться в библиотеку, чтобы нашему разговору никто не помешал. Но когда я понял, что для этого нам снова придётся проделать тот же путь и пройти мимо Гудрун и Рюдигера, мне тут же разонравилась эта идея. Я в изнеможении плюхнулся на диван в фойе и сделал вид, что не могу больше ждать ни секунды, так мне не терпится услышать о пророчестве. Пришлось даже пустить в ход Ницше: я пожаловался, что его бормотание не даёт мне сосредоточиться. Лишь после этого аргумента Фея и Гиацинт сдались. Они уселись на диван с двух сторон от меня и огляделись по сторонам.

– Здесь нам тоже никто не помешает, – заключила Фея, и это была чистая правда. Фойе было огромных размеров, все кресла пустовали, лишь изредка кто-то выходил из кабинетов и залов и уезжал куда-то на лифте.

Я расслабился. Если повезёт, Гудрун и Рюдигер уйдут до конца нашего разговора, тогда никто не узнает о моей тайной вылазке на Грань.

– Так что же это за пророчество? – спросил я и снял капюшон.

Фея окинула меня торжественным взглядом:

– Это предсказание старше, чем все мы, – начала она. – Оно повествует о юноше, в жилах которого течёт кровь обоих миров. Он спасёт эти миры и принесёт им свет. – Она набрала в лёгкие побольше воздуха и продолжила: – Нам кажется, что этим юношей можешь оказаться ты, мой мальчик.

– Я-я-я-сно, – протянул я.

– Некоторым кажется, что этим юношей можешь оказаться ты, – поправил её Гиацинт. – Другим кажется… что-то ещё. А большинство вообще считает это пророчество полнейшей чепухой. – Он отчётливо дал понять, что относит себя к последней группе.

– «Восточного ветра он сын,
Чёрный месяц – свидетель один —
Рождение его озарит,
Всем он виден и всё же сокрыт, —

продекламировала Фея. –

Зверем свирепым в полночный час
Загнанный в царство смерти,
Круг описал и миры он спас…»

– Н-ну… – пробормотал я.

– Вот-вот, ничего не понятно, – подытожил Гиацинт. – И это ещё самые нормальные строки из этого пророчества.

– Возможно, текст не совсем точен, но…

Гиацинт не дал матери закончить:

– Представь себе, Квинн, двадцать четыре совершенно идиотских куплета, напичканные словами, которые никто уже не помнит и которые туманным образом описывают конец света и то, как его можно предотвратить. А ещё там встречаются скорпионы и морские чудовища, сражающиеся друг с другом, плачущие тамариски, коварные кузнецы предательского утра и туманные ослы.

– Туманные росы, – покачав головой, поправила его Фея.

– Какая разница. Эта чепуха даже не рифмуется. Ни на каком языке мира. Какой-то безымянный пророк якобы сочинил этот бред сумасшедшего, а несколько столетий спустя какой-то другой умник по памяти высек его клинописью на скалах. Между прочим, клинопись сегодня никто прочитать не может, никто на этом языке даже не разговаривает. Поэтому существует около тысячи различных переводов, и никто не знает, какой из них ближе всего к оригиналу. А… И главный пункт программы – этой скалы уже тоже давным-давно не существует! – Гиацинт скрестил руки на груди и откинулся на спинку дивана. – Вот честно, дружище, вся эта чепуха держится только на чьей-то слепой вере. Многие считают пророчество полной чушью, но при этом используют его в политических целях, когда для этого есть хоть малейший повод. Каждые лет двести о нём вспоминают, чтобы в чём-нибудь убедить народ. Намечается конец света. Все верят в то, что придёт кто-то и их спасёт. Потом конец света отменяется, и радости нет предела: никому ведь не придёт в голову жаловаться, что Армагеддон не наступил. Такой спектакль уже разыгрывался несколько раз.

Я улыбнулся.

Фея пожала плечами:

– В прошлом при толковании пророчества действительно было допущено несколько ошибок, но на этот раз… Текст точно описывает изменение климата, вымирание редких животных, перенаселение, засорение окружающей среды…

– Точно? – с насмешкой повторил Гиацинт. – Вообще-то там говорится, что с неба пойдёт дождь из огненной крови и трёхглазая рыба затанцует на воде.

Фея усмехнулась:

– Это же древняя поэзия, а не протокол следователя. Многое мы поймём лишь после того, как это случится на наших глазах.

– Сомневаюсь, что такое действительно может случиться, – пробормотал я и с недоверием поглядел на Фею. – Значит, я… спасу мир? Не многовато ли ответственности вы возлагаете на мальчика в инвалидной коляске?

Фея положила руку мне на плечо:

– Конец света не наступит завтра утром, – с улыбкой сказала она. – Кроме того, ты ещё свыкнешься с этой ролью. А мы тебя поддержим.

Гиацинт кивнул:

– И если повезёт, избранным окажешься вовсе не ты, а кто-нибудь другой.

– Что, есть и другие кандидаты? – Это меня немного успокаивало.