На языке любви

Пенелопа зашла в глубь сада и присела на скамейку, стоящую у единственного фонаря.

Почувствовав, что на коже выступили мурашки, девушка быстрыми движениями растерла плечи и руки. Слезы уже высохли на ее щеках, и Пенелопе больше не хотелось плакать.

Будто бы слезы помогут решить проблемы! — сказала она себе. Дурак — имя тому, кто заявил, что со слезами уходят негативные мысли. Слезы — это слабость. А слабых людей жалко. Значит, слезы — это жалость, и не больше. А мне жалость ни к чему!

Скоро сильный порыв ветра опять пронесся по саду, и Пенелопа задрожала от холода. Поджав ноги, она заметила, что ее ступни сбиты в кровь.

Нужно возвращаться в номер... Принять душ и лечь спать. Завтра все встанет на свои места. А на прежние или на новые, покажет время.

— Что ты добавляешь в виски? Каждый глоток приравнивается к распитому стакану! Моя голова становится тяжелее и тяжелее... — Джеймс покачнулся на стуле и строго взглянул на бармена.

— Ничего не добавляю... — Луи удивленно покачал головой. — Ты, наверное, устал. Иди в номер и поспи.

— Нет! — Джеймс постучал указательным пальцем по крышке барной стойки.

Бармен взял бутылку и подлил ему виски.

— Луи, у тебя есть девушка? — Джеймс облокотился на стойку.

— Да, — с улыбкой кивнул бармен.

- Ты собираешься на ней жениться?

- В конце осени.

- Луи, а была в твоей жизни хоть раз женщина, с которой ты был знаком всего несколько дней, а ощущения были такими, будто ты провел с ней всю жизнь?

- Нет.

- Наверное, глупо тебя спрашивать, кого бы ты выбрал: свою невесту или ту женщину, каждый час с которой протекает так быстро, что хочется сломать стрелки всех часов... — Джеймс усмехнулся и сделал пару глотков виски.

- Эта ваша проблема? - Луи взял высокий стул и присел.

Собеседников разделяла только широкая поверхность барной стойки, сделанной из красного дуба.

- Проблема? Нет, это не проблема. Это жизнь, Луи. Постоянно приходится делать выбор. Иногда человеку предоставляется возможность подумать, но когда времени нет, то необходимо быстро и четко определить, что для тебя важнее. А это очень трудно сделать... — Джеймс убрал с лица русую прядь волос и протянул пустой стакан бармену.

— Отлично! Наша голубка заскучала в саду... — Худощавый толкнул в плечо здоровяка и кивнул в сторону Пенелопы, сидящей к ним спиной на скамейке. - Пока я звоню Бруно, не спускай с девки глаз.

Здоровяк кивнул и сунул руки в карманы. Худощавый же быстро спустился по каменной дорожке и набрал номер телефона босса.

— Бруно, Грант не отступает от своего. Он даже звонил покупателю и уточнил время встречи.

— Откуда информация? - спросила трубка хриплым голосом.

— Свой человек в отеле. Он прослеживает звонки Гранта. Мы готовы перейти к плану «Б».

— Хорошо. Ни перед чем не останавливайтесь. Я плачу вам хорошие деньги, так что извольте отработать все до последнего франка! Тебе ясно?

— Да, сэр.

— Тогда иди работай! — указала трубка и тут же послышались монотонные короткие сигналы.

— Ну что? — Худощавый подошел к здоровяку. — Приступаем?

Болтая стаканом и наблюдая, как кусочки льда скользят по хрустальным стенкам, Джеймс задумался.

Он вспомнил, как десять лет назад оказался в Оксфорде, но на этот раз не как гость, приезжавший вместе с семьей к старшему брату на родительский день, а как ученик.

В просторном холле было многолюдно и ужасно шумно. Тогда он еще удивился, как в университете идут занятия, ведь здесь даже плохо слышно собственный голос... Но, отучившись первый день, Джеймс понял, что ошибался. Как только звенел звонок, все вокруг затихало. И порой, сидя на лекциях, можно было услышать цокот высоких каблуков преподавательницы, идущей выше этажом или спускающейся по лестнице на три пролета ниже.

В первый же день учебы Джеймс познакомился с Вилом. Его привлекло то, что Вил, учась на серьезном юридическом факультете, всегда улыбался, если даже не было на это причин. Вил — оптимист, а друг-оптимист — это здорово.

Вскоре Вил и Джеймс стали друзьями — не разлей водой. Их многое объединяло, но и не меньшее отличало. Вил был бабником. В принципе, он таким и остался. Днем он прогуливался по парку с брюнеткой, нежно обнимая ее талию; вечером жался с рыженькой в комнате для персонала Оксфорда; а на следующее утро в его постели просыпалась блондинка. Джеймс был критически настроен к похождениям друга. У него были совсем другие ценности. Он искал, как бы ни банально это звучало, одну и на всю жизнь.

И вот настал день, когда Джеймс увидел Ее. Жизнерадостная Лика Пери, красавица, капитан команды болельщиков, сразу же обезоружила молодого Гранта. Но какие только пути к сердцу Лики не искал Джеймс. И присягнул ее братству, и записался в кружок шекспироманов, но все было тщетно. Тогда Джеймс избрал новую тактику — решил познакомиться поближе с ее подругами. Подруг, к счастью, было немного. Грета Лорис, полноватая афроамериканка, и изящная Ванесса Людвиг.

Грета сразу дала Джеймсу от ворот поворот, а вот Ванесса вызвалась помочь, ей нравился Джеймс Грант.