На языке пламени

— Мистер Прингл, давайте рассуждать здраво. Пока мы беседуем, как культурные люди. Я спрашиваю, вы отвечаете. Но если вы откажетесь рассказать то, что знаете, мне придется отвезти вас туда, где вас заставят отвечать. Уверяю, наши методы не отличаются гуманностью.

— Знаю, знаю. Копаясь в дерьме, нельзя не замарать руки.

— Вы заговорили, как Диллинг.

— Верно. Поэтому он и спрятал бумаги.

— Ладно, мистер Прингл, а теперь отвечайте без запинки. Кроме договора, которому пока грош цена, вы продали что-то еще. То, что действительно стоит денег. Что?

Мгновение Прингл колебался. Из раскрытого окна доносилось чириканье ссорившихся во дворе воробьев. Наконец Прингл пришел к определенному решению и ответил:

— Я продал информацию. Гарри был не дурак. Он спрятал бумаги, чтобы ваши люди не смогли добраться до них раньше заключения сделки. Не упустил он из виду и того, что за это время с ним самим может что-нибудь случиться. Он чувствовал ответственность за Лили, помнил об обязательствах, данных мне. Он не хотел, чтобы бумаги пропали бесследно. Поэтому во время того ночного звонка он рассказал, как отыскать их, если произойдет с ним что-нибудь неладное.

— Он сказал вам, где они спрятаны?

— Гарри был не такой. Он объяснил, как я могу узнать их местонахождение. Именно эти сведения, мистер Гримстер, я и продал вместе с договором.

Гримстер покачал головой:

— Быть может, вы разбираетесь в птицах. Но в людях не смыслите ничего. Ваши дела очень плохи. Вы связались с теми, кто убьет вас, если вы им поможете.

— Вы пытаетесь меня запугать?

— Мои слова и впрямь пугают вас, потому что вы понимаете — это правда. Взгляните. — Гримстер поднял руку, повернул ее тыльной стороной ладони к Принглу, чтобы солнечный свет из окна попал на изображение птички. — «Помимо всего прочего», — сказал убийца, и это была его ошибка. Они пытались убить меня не потому, что хотели уничтожить, а потому, что хотели кое-что у меня отнять. А кроме этого перстня, Прингл, у меня ничего с собой не было. Вам знаком этот перстень, хотя вы очень стараетесь не смотреть на него. Вы были с Гарри, когда он с его помощью гипнотизировал Лили и заставлял ее перед вами выкидывать всякие фокусы. Когда Гарри позвонил вам, я не сомневаюсь, он сказал приблизительно так: «Если со мной что-нибудь случится, по перстню ты все узнаешь». Больше, я думаю, он не сообщил. Он же любил таинственность, полунамеки…

— Да, именно так он и сказал.

— Но вы все равно догадались.

— Конечно. Это я давным-давно подарил Гарри перстень. Я раскопал его в антикварной лавке в Эдинбурге. Золотой ободок, на котором держится картинка, отвинчивается, под картинкой есть углубление.

— Знаю, Прингл. Я сам обнаружил это сегодня утром. То, что было в перстне, я вынул. Но находка требует объяснения. Это можешь сделать — и сделаешь! — ты, потому что другого способа спасти свою шкуру у тебя нет. Ты расскажешь мне, что это значит, и, не теряя ни секунды, уберешься из страны к чертовой матери. Брось свой магазин, позвони в ближайшее отделение «Общества борьбы против жестокого обращения с животными» и оставь зверей на их попечение. Через полгода о тебе забудут. Я их знаю. К тому времени у них найдутся другие заботы. Но недели две они тебя будут преследовать. Я понятно выражаюсь?

— Понятно, да не очень утешительно, мистер Гримстер. — Прингл встал с чашкой в руках. — Хотите еще чаю?

— Нет. И не пытайся меня провести. Ты попал в беду. Помоги мне, и я помогу тебе убраться в безопасное место: укажу его, дам валюты.

Прингл стоял спиной к Гримстеру, наливал себе чай, заслоняя собой почти все окно, выходящее во двор. Когда он наклонил чайник над чашкой, птицы у кормушки вдруг заволновались, беспокойно защебетали, захлопали крыльями, и тут Гримстер сообразил, что они подняли тревогу неспроста. Ведь к Принглу они привыкли. Когда тот появлялся у окна, птицы должны были лететь к нему, а не от него. А сейчас они, хлопая крыльями, спасались бегством. Вдруг широкая спина Прингла дернулась вниз, он пригнулся, и окно стало видно полностью. Гримстер скатился со стула, заметив на улице темный силуэт человека. Человека, появившегося по какому-то сигналу Прингла, условленному сигналу. Гаррисон был достаточно умен, чтобы признать собственную ошибку, быстро сообразить, что сболтнул лишнее, и как можно скорее возвратить преимущество, которого временно лишился. Пуля, выпущенная незнакомцем, ударилась о стену за стулом Гримстера и, будь он еще там, попала бы ему в голову.

Гримстер покатился к двери и, как только высвободил правую руку, метнул чашку в верхнюю половину окна. Стекло разбилось, осколки посыпались в раковину и на подоконник. Незнакомец выстрелил еще раз. Пуля попала в кормушку, а Гримстер вскочил, распахнул дверь и побежал.