На языке животных. Как они общаются друг с другом и как нам научиться понимать их

Но как можно защититься от врага, которого нельзя ни увидеть, ни услышать, ни учуять, ни попробовать на вкус или пощупать? Как можно принять меры против врага, который повсюду, и как наша иммунная система распознает, кто, собственно, и есть враг? Учитывая, что в нас и на нас живет такое же количество бактерий, сколько у нас собственных клеток, то проблема кажется неразрешимой.

Однако микроскопическая борьба длится миллиарды лет, и наша иммунная система придумала гениальное изобретение.

Каждый живой организм на нашей планете имеет клеточную мембрану, а в ней встроенные белки. У каждого отдельного белка есть своя геометрическая форма для выполнения определенной задачи. И для каждой из этих трехмерных белковых структур теоретически существуют противоположности, так называемые антитела.

Как только иммунная система осознает, что нас поразил какой-то чужеродный организм, она начинает произвольно и беспорядочно вырабатывать различные антитела. Подойдет ли форма антитела к поверхностной структуре незваного гостя или нет – это вопрос удачи. Например, если у нас поднимается температура, значит, увеличивается наш метаболизм. При этом ожидаемо, что патогенный организм растет и размножается быстрее, так как в подавляющем большинстве случаев он тоже выигрывает от более высокой температуры окружающей среды. Но преимущество на нашей стороне, потому что мы можем произвести больше различных антител за короткое время. Если же нужное антитело еще не находится, то иммунная система постепенно начинает паниковать и доводит метаболизм до состояния, угрожающего жизни. Она все-таки рассчитывает, что неким образом в итоге будет создано нужное антитело против чужеродного организма. И наконец, вот он – главный приз. Антиген определяется В-лимфоцитами иммунной системы, и соответствующие антитела производятся в больших количествах. Теперь возбудители болезни обречены, антитела прикрепляются к их поверхности, склеивают патогены друг с другом и помечают их как пищу для фагоцитов.

А теперь самое главное – человека от других людей отличают не только отпечатки пальцев или внешность, иммунная система тоже немного отличается. Разница проявляется в том, как складываются разные молекулы. Процесс случайной генерации антител тот же, но от человека к человеку и от животного к животному складываются разные структуры. Гораздо выгоднее искать себе партнера, иммунная система которого дополнит вашу собственную.

Потомство такого партнерского союза впоследствии будет лучше защищено от болезней, чем родители. Если мы, люди, в целях селекции сами выбираем партнера для животных, то мешаем этому гениальному механизму природы.

Важно, что мы способны почувствовать запах другой иммунной системы, кто-то с подходящей иммунной системой будет для нас привлекательным. Крошечные молекулы, которые попадают на рецепторы слизистой оболочки носа, также отвечают за то, кто станет для нас сексуально привлекательным – это величайшее изобретение природы для рационального управления. Этот механизм, в частности, исследовали на колюшке[247], маленькой рыбке, которая встречается в ручьях и реках. Когда дело доходит до поиска подходящего партнера, то мы чувствуем то же самое, что и колюшки, и все остальные позвоночные.

Верность партнеру

После того как мы поговорили о романтической любви и узнали одну из причин сексуальной привлекательности, обратимся к любви в партнерских отношениях и рассмотрим механизм сохранения верности. На это тоже влияют химические нейромедиаторы, и многие из вас наверняка слышали про гормон любви – окситоцин[248].

На самом деле окситоцин – это не просто гормон любви. Его еще называют гормоном привязанности. Но сегодня нам известно, что и это не совсем точно или слишком узко. Скорее, окситоцин – это гормон, который делает нас доверчивыми и бескорыстными в ближайшем социальном сообществе. Так, в одном из исследований было продемонстрировано, что сотрудники банка охотнее выдавали кредит, если находились под воздействием окситоцина[249]. Сдержанные клерки при этом относились к просителям как к членам близкого социального круга.

Доверяли им и были готовы бескорыстно рисковать. Не менее удивительным стало открытие, что собаки не так агрессивно относятся к чужакам, если те находятся под влиянием окситоцина[250].