На языке животных. Как они общаются друг с другом и как нам научиться понимать их

Примерно 70–60 тысяч лет назад у наших предков возникла серьезная проблема. Места их обитания в Африке становились все более засушливыми. В то время как сушу Северного полушария все больше и больше покрывал лед с севера, ландшафт вокруг экватора высыхал. В Африке внезапно осталось мало мест, где могли выжить наши предки. Генетики вычислили, что в тот период все человечество сократилось до чуть более 2000 особей[257]. Как вид мы оказались на грани исчезновения.

После более чем 100 тыс. лет истории человечества, на протяжении которых практически ничего нового не происходило, кроме того, что наши предки освоили простые каменные орудия труда, наша культура взорвалась. Предположительно тогда возникла та самая поведенческая черта, которая сделала нас настолько успешными – человечеством. В отличие от всех остальных животных, нам нравится подчиняться сообществу[258]. Это сплотило нас, а вместе мы становимся сильнее.

С помощью хитрости и соответствующей стратегии наши предки внезапно смогли одолеть более крупных и сильных животных. Таким образом, несмотря на ледниковый период, мы смогли покинуть Африку и продвинуться дальше на север. В соответствии с правилом Бергмана, которое гласит, что крупные животные с относительно небольшой поверхностью тела тратят меньше энергии, чем мелкие животные с относительно большой поверхностью тела, наши предки противостояли гигантским представителям мегафауны, которые приспособились к условиям ледникового периода.

Благодаря стратегически спланированным совместным действиям они успешно охотились на мамонтов, сайгаков, саблезубых кошек, пещерных львов и пещерных медведей и превратились из добычи в самого опасного хищника на Земле.

Наши предки бросили вызов природе и выжили вопреки всему. Возможно, поэтому и не удивительно, что преодоление природных невзгод и эксплуатация других животных укоренились в нашем представлении о себе. Палеодиета была характерна для периода нашего ухода из Африки и следующих 30 тысяч лет, которые потребовались для расселения по всему земному шару. Такая диета, с преобладанием мяса, сейчас превозносится как естественная и свойственная нашему виду пища. Но это не так, учитывая почти три миллиона лет эволюции нашего вида, а результаты современных исследований в области питания побудили в 2015 году Всемирную продовольственную организацию выступить с предостережением относительно современного уровня потребления мяса. Канцерогенный эффект красного и переработанного мяса подтвержден документально так же хорошо, как и вредные последствия от никотина[259]. Лишь один взгляд на наши недоразвитые клыки в зеркале должен бы переубедить приверженцев палеодиеты. Несмотря на то что люди питались в основном растительной пищей, они по-прежнему убивали животных всякий раз, когда это было нужно. Это было обычной практикой еще в XII веке нашей эры.

Подобно тому как промышленная революция в XIX веке казалась большинству людей решением всех проблем, так в XII веке правосудие стало востребовано через суды. Кроме действовавшего права сильного, теперь появилась власть, которая решала, что правильно, а что – нет, руководствуясь моральными правилами. Из-за такого развития судебной системы наказание несли не только люди, но и животные. Между XIII и XVIII веками во многих европейских странах судебные процессы против животных были вполне обычной практикой, и если вина была доказана, то животных соответственно наказывали.

Однако наказание было не только карой виновного, оно также должно было предостеречь других животных от совершения преступлений. Потому свинью могли повесить, корову забросать камнями или изгнать целую популяцию мышей.

Но даже тогда эта практика подвергалась критике. Ученый-правовед Филипп де Бомануар в 1283 году критически отозвался о подобной судебной практике, заметив, что преступление может быть совершено только умышленно. Однако это замечание не нашло отклика, судебные процессы над животными были слишком прибыльными. Если вы хотите больше узнать об этом, то рекомендую прочесть книгу Питера Динзельбахера «Неизвестное средневековье. Суд Божий и процессы над животными», из которой я и позаимствовал примеры[260].

Только в XVIII веке судебная практика изменилась. В эпоху Просвещения помимо теологии, права, медицины и философии в университетах стали преподавать и естественные науки. С распространением рационализма общество стало более восприимчиво к рациональным идеям.

Спустя 500 лет точка зрения Филиппа да Бомануара была принята обществом, и животных больше не обвиняли в суде. Вместо этого наука поставила перед собой задачу понять и систематизировать животный мир.