На игле

На такси мы доезжаем до квартиры Бегби. Дома Джун, на коленях у которой сидит Бегбин спиногрыз.

— Ребёнок проснулся, — говорит она Бегби, типа, разъясняя ситуацию.

Франко смотрит так, словно собирается убить их обоих на месте.

— Мать твою! Пошли, Кочерыжка, в спальню. Даже в своём собственном доме хуй дождёшься, чтобы тебя оставили в покое!

И он машет рукой в сторону двери.

— Чего вам там надо? — спрашивает Джун.

— Вопросы здесь задаю, бля, я. Сиди, бля, и занимайся своим сраным спиногрызом! — рявкает Бегби.

Он говорит об этом так, словно можно, типа, подумать, что это вовсе и не его ребенок тоже, прикинь? На мой взгляд, он в каком-то смысле, типа, не так уж далёк от истины. На настоящего отца Франко никак не тянет, прикинь… да и вообще на кого он тянет, наш Франко?

В принципе всё вышло красиво, как в кино. Никакого насилия, никакого шума, прикинь? Я вставил в скважину копию ключа, и мы, типа, спокойненько вошли внутрь. Одна из досок на полу за прилавком была фальшивая, придавленная сверху тумбочкой с кассовым аппаратом, а под ней лежал большой полотняный мешок, битком набитый башлями. Обалдеть! Мешок, полный шуршащих бумажек и звонких монеток. Мой билет в лучшие времена, чувак, мой билет в лучшие времена.

В дверь позвонили. Мы с Франко сначала слегка пересрались, решив, что это мусора, но это явился тот самый паренёк за своей долей. Мы ведь как раз для этого с Франко, типа, и раскладывали все бумажки и монетки на кровати, чтобы их, типа, разделить, прикинь?

— Получилось?! — восклицает паренёк, вытаращив глаза от удивления при виде добычи, лежащей на кровати.

— Сядь, на хуй, немедленно! И чтобы держал хлебало на замке на эту тему, понял? — рыкает Франко.

Бедный парнишка от страха чуть не обделался.

У меня возникает желание попросить Бегби полегче обращаться с мальчонкой, прикинь — ведь это, типа, этот котик навел нас. Он рассказал нам всю историю, даже выкрал для нас ключ, чтобы сделать, типа, копию. И хотя я ничего не сказал, Бегби всё равно прочитал всё у меня на лице.

— Ты чего думаешь, этот засранец тут же отправится в свою сраную школу и начнёт сорить бабками направо и налево, чтобы произвести впечатление на дружбанов и на девок.

— Нет, я не буду, — пообещал парнишка.

— Заткнись на хуй! — тявкает Бегби.

Парень снова чуть не делает в штаны от страха. Бегби поворачивается ко мне:

— А я бы, бля, именно так и сделал, окажись я на его месте!

Затем он встаёт и швыряет три дротика в доску для игры в дартс, висящую на стене, — да так злобно, чувак, кидает, со всей силы. Парнишка начинает трястись от страха уже не на шутку.

— Если есть хоть что-то на этом ёбаном свете хуже, чем сраные стукачи, — говорит он, выдёргивая дротики из доски, а затем вновь вонзая их в неё всё с той же злобной силой, — так это сраные болтуны. Тот пидор, что пиздит на каждом углу, опаснее любого стукача. Именно из-за таких гондонов стукачи ещё не вымерли от голода. А стукачи не дают сдохнуть мусорам. Нам же выходит полный пиздец.

И тут он швыряет дротик прямо парню в лицо. Я подпрыгиваю, а мальчик вскрикивает и начинает истерически рыдать, как припадочный.

Я замечаю, что Бегби швырнул только пластмассовое перышко, незаметно открутив металлический наконечник с остриём перед тем, как швырнуть дротик. Но парнишка от испуга заплакал и теперь никак не может успокоиться.

— Это была сраная пластмасса, ты, пизда тупая! Просто, бля, пластмасса!

Франко издевательски ржёт и отсчитывает несколько купюр пареньку плюс отсыпает кучу мелочи.

— Если полиция тебя остановит, ты всегда сможешь сказать, что выиграл их в Порти на ярмарке или в зале сраных игровых автоматов. Если скажешь, бля, хоть слово об этом любому хую, то не смей и надеяться, что полиция поймает тебя и отправит в блядскую колонию прежде, чем я доберусь до тебя. Ты всё понял?

— Ага… — отвечает мальчик, всё ещё трясясь, типа, от страха.

— А теперь пиздуй отсюда на свою субботнюю работу в магазин «Сделай сам». Запомни, если я хоть от одной пизды услышу, что ты трясёшь бабками перед кем-нибудь, ты и пёрнуть не успеешь, как придёт расправа.

Мальчишка хватает свои башли и сваливает. Бедный мудозвон почти ничего не получил — какие-нибудь жалкие двести фунтов от хабара в пять штук. Но для такого котёнка, как он, это обалденные деньги, если вы понимаете, о чём это я тут. Но поверьте мне, я всё равно считаю, что Франко слишком жёстко обошелся с салагой.

— Эй, чувак, этот парень помог нам заработать по паре штук каждому… э-э-э… я, типа, хочу сказать, Франко, может быть, ты с этим мудилой чересчур жёстко обошёлся, типа, прикинь?

— Я, бля, не хочу, чтобы этот подпиздыш расхаживал повсюду с пачкой ёбаных денег. Доверять малолеткам охуенно опасно, опаснее просто не бывает. У них же ещё ни на хуй соображения, верно? Вот почему я люблю грабить эти сраные лавки и квартиры с тобой, Кочерыжка. Ты — настоящий профессионал, совсем как я, и ты никогда не пиздишь лишнего. Я уважаю тебя именно за то, что ты охуительный профессионал, Кочерыжка. А когда работаешь с профессионалами, тогда и работа спорится, просекаешь, бля?