На игле

И тогда Рентон покрасил волосы в чёрный цвет в надежде оторваться от образа двойника Маклиша. Теперь он жил в постоянном страхе, что его партнёрша может засмеяться, если увидит рыжие волосы у него на лобке. Поскольку Рентон выкрасил также и брови, он начал задумываться о том, чтобы проделать тот же номер с лобком. Он даже посоветовался с матерью по этому поводу.

— Не будь идиотом, Марк, — ответила ему мать, ошарашенная гормональным дисбалансом, возникшим у сына в результате перемен в образе жизни.

Девушку зовут Диана. Рентон думает, что он думает, что она очень красивая. Подобную осторожность в оценках он считает необходимой, с тех пор как он обнаружил, что не стоит делать поспешных заключений, когда твои тело и мозг находятся под воздействием химических веществ. Беседа переходит на музыку. Диана сообщает Рентону, что обожает «Simple Minds», и у них возникает первая небольшая ссора. Рентон «Simple Minds» не любит.

— «Simple Minds» превратились в полное дерьмо с тех пор, как они следом за «U-2» начали разыгрывать карту идейного, душевного рока. Я перестал им доверять после того, как они изменили своим поп-роковым корням и завели всю эту изначально неискреннюю мелочную политическую бодягу. Я любил ранние альбомы, но, начиная с «Новой золотой мечты», они делают полный отстой. Все эти песни о Манделе — меня от них блевать тянет.

Диана говорит ему, что, по её мнению, группа совершенно искренна в своей поддержке Манделы и движения за равноправие в Южной Африке.

Рентоп резко мотает головой, пытаясь сохранять хладнокровие, но спид и высказанная Дианой точка зрения задевают его за живое.

— У меня есть старый номер «NME» за 1979 год — точнее, был, пока я его не выбросил несколько лет назад, — и там Керр осуждает политические увлечения других групп и заявляет, что их самих не интересует ничего, кроме музыки…

— Людям свойственно меняться, — парирует Диана.

Рентон захвачен врасплох простотой и неоспоримостью этого утверждения. Он начинает восхищаться ею ещё больше. Но в ответ он только пожимает плечами и уступает, хотя язык у него чешется сказать, что Керр всегда следовал по стопам своего гуру, Питера Габриэля, и что после «Лив Эйда» среди рок-звезд стал модным образ хороших парней. Однако он подавляет это желание и решает, что в будущем он постарается не проявлять излишнего догматизма в своих музыкальных взглядах. К тому же, если смотреть на вещи серьёзно, все эти проблемы выеденного яйца не стоят.

Через некоторое время Диана и её подружка отправляются в женский туалет, чтобы там вволю обсудить Рентона и Кочерыжку и выставить им оценку. Диана никак не может прийти к какому-нибудь определенному выводу насчёт Рентона. По её мнению, он несколько невоспитан, но тут все парни такие, а этот чем-то от них отличается. Правда, не настолько, чтобы сразу начать сходить с ума. Но ведь бар уже скоро закрывается…

Кочерыжка поворачивается к Рентону и что-то ему говорит, но тот не слышит ни слова за какой-то песней группы «The Farm», которую, по мнению Рентона, как, впрочем, и все остальные песни этой группы, можно слушать, только если ты удолбался экстази до полного обалдения, но если ты уж удолбался экстази до полного обалдения, то какой смысл тратить время на «The Farm», когда можно отправиться на какой-нибудь рэйв и там оттянуться под тяжёлое техно? Даже если бы он и услышал, что говорит Кочерыжка, он всё равно бы не смог ничего ответить, потому что мозг его, сдерживаемый какое-то время необходимостью вести светскую беседу с Дианой, теперь радостно закусил удила.

Он начинает делиться чем-то очень личным с залетным пареньком из Ливерпуля только потому, что его акцент и манеры напомнили Рентону его дружка Дейво. Через некоторое время он понимает, что этот парень — вовсе не Дейво и что зря он делится с ним такими вещами. Он пытается вернуться к стойке, затем теряет Кочерыжку и понимает, что его тащит в полный рост. Диана превращается в размытое воспоминание, скрытое наркотическим туманом.

Выйдя наружу глотнуть свежего воздуха, он видит, что Диана в одиночестве садится в такси. Он чувствует укол ревности: не означает ли это, что Кочерыжка отвалил с её подругой? Вероятность того, что он, возможно, единственный на весь бар никого не снял себе на этот вечер, ужасает его, и он в полном отчаянии кидается к такси.

— Диана, ты не возражаешь, если я сяду к тебе в тачку?

Диана в нерешительности:

— Я еду в Форрестер-парк.

— Отлично, мне как раз по пути, — лжет Рентой, а затем думает: «Впрочем, теперь уже действительно по пути».

По дороге они беседуют. Диана поссорилась со своей подругой Лайзой и решила поехать домой. Лайза, насколько ей известно, всё ещё резвится на танцполу с Кочерыжкой и ещё одним кретином, пытаясь спровоцировать их на то, чтобы оспорить её в бою. Рентой лично в этой ситуации не поставил бы на Кочерыжку,