На интерес

Вот что это сейчас было? Аля! Твою ж мать! Что это, блин, сейчас было?! С дуба рухнула? Сдурела совсем? Согласилась вместе с Артёмом скататься в Москву? В кафе намылилась? Потом дружно шариться в поисках романтического, символичного подарка твоему молодому человеку? Сюрреализм! Тёмыч, придурок, на спор тебя развёл! Трахал самозабвенно и глумился, разумеется, со своим дряблым, отвязным, рябым братаном! И чего в итоге мы имеем? Друзья?! Как так‑то?! Мозг отключился, а крыша ручкой помахала – отправилась в кругосветку?..

– Аля… – Денис подкрался сзади… Резко закрываю окно «аськи». Надо не забыть выйти из аккаунта. Зачем Беку это читать?! От слова «никогда и ни за что»!

– Мм?

– Теперь тебя выцарапывать из монитора? Инверсия, – развернул компьютерное кресло. – «Хорошие новости» от Машки?

– Пока «как в танке», но завтра запытаю, всё расскажет как миленькая!

Стоит в полотенце на бёдрах (странно, что неглаженом, с него бы сталось), тело ещё влажное, пахнет вкусно. Очень удобно стоит, чтобы быстро и качественно сменить тему. Точнее, прекратить любые разговоры в принципе. Не придерёшься, если рот занят. Поднимаю голову, смотрю прямо в глаза. Снимаю с Дена полотенце. Двигаюсь на колёсиках чуть ближе. Кладу руки на живот, таз, спускаюсь в пах…

101

Ладно, водолазка несвежая, школьная форма тоже, затраханные у подъезда колготки, даже трусы и прочие радости «утра позора» – стерпеть можно, но расписание сегодня явно не такое, как вчера, а рюкзак я получила в обратное владение перед первым уроком, без шансов на пересборку. Такое себе удовольствие – таскаться с подшивкой листочков и ковырять в носу без учебников через раз. Хоть бы одна собака поделилась! Левина с Душицкой дружно забили, кинули меня на съедение волкам-одноклассникам. Надо было с ними остаться отвисать у Ксю!

С другой стороны, отказывать себе в удовольствии лицезреть картину трогательного, нежного провожания Маруси дядей Юрой – поцелуев, обнимашек, всевозможных телячьих нежностей, Машке не свойственных в принципе.

Перехватила её между пятым и шестым уроками в «языковом крыле» на четвёртом этаже. А эта коза молчит, как юный советский партизан! Тоже мне Зина Портнова!

– Мария Батьковна, колись давай! Было?

– Что конкретно тебя интересует? – глаза хитрющие, интриганка, блин!

– «То самое»! До секса в классическом понимании дошли? Или в «неоклассическом», на худой конец?

– Люша… знаешь меня: когда ничего серьёзного – любые подробности, с сантиметрами, позами и таймингом… но тут… сложно делиться, не складываются слова объяснять, но… Юра, он… – затихла, вообще не похожа на себя.

– Он тебя обидел? Юрец не мог! Не похож он на сволочь! Если обидел – убью! Вот этими руками! Сама! Или Беку скажу! Он отлично убивает! – «Лучше убейте Моню».

– Нет, конечно… хватит с него «убиваний»… Помнишь, на чём расстались? Сначала хорошенько датые были – сидели на кухне, отходили, долго пили чай… разговаривали. Выболтала про своего биологического отца… – погрустнела Мари.

– Всё рассказала? Не то чтобы я собиралась это с кем бы то ни было когда‑либо обсуждать, но одно то, что ты вообще эту тему затронула… – аккуратно, с такими воспоминаниями Маруси надо быть очень осторожной.

– Всё. Как мы с мамой от него уходили… убегали… Про крики, истерики, припадки, горячечный бред «по синьке», «белочку» и побои… – надо вытаскивать её оттуда…

– Так чё в итоге, не сруливай с темы! Спали хоть рядом?

– В одной постели, под одним одеялом, в обнимку, голые… часа полтора. Хорош уже играть в «вузиндейуденпартизанен»! Скоро «дэ рэ» у кого‑то, прям‑таки за углом маячит! Отмечание планируется? Девичник? – перескочила Тощая Мари. И слава богу!

– Блин, три недели впереди, давай доживём? Вдобавок – будний день! Вечером с родаками, без вариантов. Ден придёт, скорее всего, нам с мамой по «венику» вручить, ты тоже приходи! Потом «к тебе» намылимся по-тихому, вы с Ю. Ю., видимо, а мы на романтический вечер, соответственно!

– А в выходные в клуб с «прогульщицами»?! – танцезависимая очнулась.

– Денис точно не пойдёт и не одобрит (читай «не отпустит»). Даже с учётом кардинальных перемен в поведении и пересмотра жизненной парадигмы в целом…

– Ты себя слышишь вообще? Он тебе кто? Муж? Кто он такой, чтобы хоть что‑то запрещать?! Охренел совсем! Люша, очнись! Семнадцать лет – взрослая девочка! – рванул Машкин ядерный реактор!

– Не кипятись! Сначала конкретные предложения озвучивай, потом права качай! – снижаем градус, «Хиросима» вместе с «Нагасаки» в одной конкретной, отдельно взятой гимназии на фиг никому не сдалась.

– В Москву, по-чесноку, лень тащиться! Давай в родное «Браво»? Стол нам там не нужен, кто за ним сидеть будет? А фейсконтроль мы и в пижамах проходили, помнишь?!

– Машка, такое забудешь! Я в красной майке с каким‑то мультяшным чудаком и клетчатых штанах! Ты в атласных шортах и рубашке! Только масок для сна не хватало на лбу! У парней на входе челюсти отвисли до самого подвала! – Ах-ах-ха! Кино и немцы, вот реально!