На интерес

– Значит, решили! С «Мавром» своим разбирайся, как хочешь, но ты моя восемь лет, а его – без году неделя! Пусть в очередь становится! – обняла, прижала, почесала на урок.

Уже у лестницы Фельдман вопит:

– В воскресенье после универа в «Планете» на Таганке посидим?

– Не-е-е-ет, Маш! Я… – Спасительный звонок. Не надо лучшей подруге знать, «чего я» в воскресенье. Запрёт в чулане – и правильно сделает. А так… с АраГором по-тихому сгоняем, и поминай как звали. Вот только… Аля, себе не ври!

Часть 2

Артём

39

Ближняя к столице станция города выгодно отличалась от дальней, по большей части цивильностью: современные турникеты (зайцем прыгнуть в электричку сложнее), приличный перрон (никаких отколотых краёв, и жёлтая линия предусмотрительно нарисована), переходы в свежей плитке, касс целых три и ни одного бомжа – удивительно для Подмосковья.

Артём купил два билета до конечной, Ярославский вокзал, и ждал Алю. Ранние подъёмы давно вышли из привычки парня и плотно закрыли за собой дверь. Но ради правого дела АраГор выцарапал себя из-под одеяла, засунул в душ и причесал. Это было непросто: кудрявому от природы молодому человеку вступило отращивать хвост. Временное «гнездо» приходилось укладывать по часу, чтобы получилось нечто удобоваримое.

«Надо заканчивать кругами плавать, затянулось, – думал юноша, – становится муторно и неинтересно. Единственная польза от качалки – плечи выросли, и пресс проявился».

Рыжую кудрявую копну Тёмыч заметил мгновенно. Слишком ярким пятном она выглядела на фоне серого утра и редких чёрных шапок полусонных горожан.

Коричневое, длинное, приталенное болоневое пальто, высокие замшевые ботинки в тон, узкие синие джинсы, «почтальонка» через плечо – девушка выглядела стильно и угрожающие уверенно. Такой Аллочку он не запомнил. Что‑то от этого образа пробивалось в их последний разговор в ДК Калинина, но такой внутренней силы, даже агрессии точно не наблюдалось.

Артёму стало интересно, по-настоящему – слишком эффектно она вбежала, «влетела» по лестнице вверх. Не озираясь, не ища, двинулась к кассе и, естественно, заблаговременно расплылась в своей идиотской широченной улыбке.

– Алла! – окликнул Тёмыч от дальних к входу турникетов, размахивая рукой с билетами.

Девчонка резко обернулась, сощурилась, как будто выключила доброжелательность, приготовленную кассирше, двинулась в сторону АраГора.

– Привет! Давно ждёшь? – с вызовом, таким же суровым, напускным, надменным тоном, как в последние месяцы их «принудительного» общения, сказала Аля.

– Доброе утро! Не очень, успел обеспечить нам проезд «туда-обратно», чтобы не заморачиваться потом. Ты не против?

– «Назад» меня встретят, скорее всего. Но всё равно спасибо.

– Не за что! Отлично выглядишь, прям рок-звезда! Страшно ехать на выставку – придётся отбиваться от конкурентов за твоё внимание, – Горбач вложил в комплимент всю доброжелательность, на какую был способен. – С другой стороны, точно сделают скидку! Буду должен!

– Подкат так себе, но сойдёт для сельской местности, – девчонка немного смутилась, но виду старалась не подавать.

Электричка подошла по расписанию, молодые люди зашли в полупустой вагон, через средне прокуренный тамбур.

Деревянные лавочки с металлическими ручками, чёрные пятна на пластиковых стенках, прожжённые зажигалками, зато без разбитых фанатскими потасовками и камнями окон.

Артём осмотрительно начал с того места, где остановился их последний адекватный разговор, с «Горца» и «Квинов». Медленно перешли по Кристоферу Ламберту к «Смертельной битве» и боевикам детства. Не умолкали ни на секунду, перекрикивали дрянных псевдомузыкантов, попрошаек, торговцев разнообразной дрянью.

Парень живо интересовался «предуниверситетской» жизнью и практически не зевал. Участливо кивал и давал дельные советы. Аллочка оттаивала, постепенно сменяла гнев на милость – заметно расслабилась, начала ему улыбаться, смеялась над колкостями, едкими замечаниями в сторону преподов и однокурсников, с удовольствием внимала историям о выпускном, поступлении, забавными (невинными) студенческим байками. В подробности АраГор предпочитал не вдаваться.

Заскочив на «Выхино» и задолбавшись ждать у проходной, Тёмыч настрочил эсэмэс Михалычу: «Вы с Михеем договорились на сегодня? Во сколько будете?»

Ответ пришёл часов в двенадцать, когда Аля и Артём заканчивали поздний завтрак в «Якитории» у метро «Сокольники»:

МихалычЪ

К двум. У стенда с акустикой?

Аля

102

Таскаемся по гигантским павильонам с инструментами, проводами, микшерами, усилителями битый час. Артём с профессиональным, капец каким компетентным видом пересмотрел, перещупал, перестучал, чуть ли не перенюхал все возможные установки. Вроде остановился на той, которую заказывал изначально. Может, время тянет, чтобы к гитарам не идти?

А ты, Аля, расслабилась! Лыбишься в тридцать два огромных зуба, цвет выбираешь, киваешь с умным выражением лица. На фига? Да! Мероприятие, конечно, грандиозное. Только не с тем и не так ты тут оказалась! Почему ощущение, как будто украла что‑то? Тревожно.