На исходе дня. История ночи

От дьявола уберечься можно, от человека — нельзя», — утверждал датский писатель барон Людвиг Хольберг. Homo Homini Demon[14] — заклеймил человечество один англичанин в 1675 году. Ночной ландшафт и без того был достаточно зловещим, но от рук смертного человека можно было ждать еще больших мук. Ни злые духи, ни природные катаклизмы не вселяли такого хронического ужаса, как человеческая злоба. Томас Гоббс, который панически боялся оставаться в одиночестве ночью, уверял, что он «не испытывает страха перед духами, но опасается получить удар по голове, нанесенный ради 5 или 10 фунтов»². Считалось, что именно ночью преступники представляют наивысшую опасность. Словно дикие звери из логова, мошенники и негодяи выбирались на улицы после заката солнца в поисках свежей добычи. «Ночные коты» (Gatos de noche) — такое разговорное выражение существовало в Испании для обозначения воров. Лисой и волком в час ночной свои хватают жертвы», — писал в 1620 году Сэмюэл Роуланде о преступниках. А другой автор замечал: «Ночь служит удобным покровом для совершения темных дел», — этот термин («темные дела») использовался в буквальном и переносном смысле для описания преступных актов³.

В Англии уже во время царствования Эдуарда I (1239–1307) Винчестерский статут 1285 года разрешал арест подозрительных лиц ночью. В Нортгемптоншире, например, Джону Ки из Бригстока были предъявлены обвинения в «шатании ночью по улицам и общественным местам, к вреду всех окружающих и дурному примеру другим». Noctivagator, латинский термин, придуманный специально для обозначения таких праздношатающихся лиходеев в Средние века, к 1500 году в Англии уступил место nightwalker — «ночному бродяге», и это слово широко употреблялось там на протяжении веков; в Париже их называли rodeurs de nuit, а в Италии — andattores di notte. В 1659 году лондонский автор писал о ночных бродягах, что они, по сути, «бездельники, которые обычно спят днем и появляются на людях ночью, и их подозревают в том, что живут они, занимаясь нечестными делами»⁴.

К этому времени тот факт, что ночью по сельской местности рыщут лишь разбойники, уже не был столь бесспорным, а по крайней мере в окрестностях Лондона термин «ночные бродяги» все чаще применялся для обозначения проституток. Если праздное времяпрепровождение поздним вечером признавалось вполне приемлемым, то «шатание по улице» всю ночь напролет оставалось предосудительной моделью поведения. Первые часы после полуночи, утверждал дозорный в 1748 году, «время, когда все честные люди должны быть в постели». «Во времена моей молодости, — делился автор более поздней эпохи, — если о ком-либо говорили, что он придерживается ДУРНОГО РАСПОРЯДКА, то это бросало тень на его достоинство». Более того, широкая публика твердо верила, что темнота служит плодотворной почвой для выращивания преступников всех мастей. Джон Краун писал в 1681 году: «Наш час настанет темной страшной ночью, / Когда пожары города сметают, / Когда царит повсюду беззаконье»[15].⁵

На самом деле численность преступлений возрастала прямо пропорционально количеству прохожих в ночных городах: их было достаточно, чтобы они служили привлекательными мишенями, но недостаточно, чтобы отпугнуть вооруженных бандитов. Как правило, ночью грабителям было проще воспользоваться шансом и при минимальном риске получить незаконную добычу.

II

Первый же встреченный мной человек или будет сопротивляться, или умрет, или отдаст все, ибо стоят темные ночи, а я твердо намерен воспользоваться этим преимуществом.

Филип Томас (1727)⁶