На исходе дня. История ночи

Сельская местность также не была избавлена от подобной напасти. Жертвами ночного хулиганства становились сады, дома, а также амбары и прочие подсобные строения. В XVII веке в одной из деревень компания молодых людей несколько раз навещала аккуратный фермерский двор, «чтобы освободить животы». Проказники рядились вурдалаками и прикрепляли свечки на спины животных, чтобы они выглядели как призраки. Хуже было, когда травили рыбу в пруду, выкорчевывали деревья и поджигали скирды сена. В «Легенде о Сонной Лощине» Вашингтона Ирвинга сельский персонаж Бром Боне и его «буйная ватага» однажды ночью так разнесли здание школы Икабода Крейна, «что бедный школьный учитель готов был подумать, что у него в школе справляли шабаш колдуны и волшебники здешних мест»⁵⁰.

Проверяя собственную смелость и физическую силу, банды время от времени дрались друг с другом на улицах, с гордостью демонстрируя свои раны на следующее утро. Ночь была их испытательной площадкой. Неожиданно замеченная компания из соседнего прихода или деревни неизменно мобилизовывала молодежь. В 1633 году на острове Гернси священники жаловались на молодых людей, шатающихся «большими компаниями от прихода к приходу и от места к месту, вследствие чего часто происходят всяческие стычки, произвол и дебош». В 1673 году группа слуг из Нортгемптоншира, возвращаясь однажды весенней ночью со свежим пивом, была жестоко избита вооруженными кольями соперниками из деревни. «У слуги мистера Бакстера, — сообщал Томас Ишэм из Лэмпорта, — фактически перелом костей черепа с пробоинами в нескольких местах»⁵¹.

Случайные прохожие тоже становились жертвами кровопролития. Так, однажды ночью в 1513 году компания мюнхенских подростков решила «избить до смерти первого встреченного ими на улице». Отпустив однорукого беднягу, они решили «испытать мужество», напав на слугу герцога Вюртембергского. Джон Ивлин обнаружил, что студенты Падуи «вечерами позволяют себе варварские вольности». Он и его товарищи были вынуждены вооружиться пистолетами, чтобы «защитить» свои двери. Большинство людей по понятным причинам предпочитали держаться подальше от мародерствующих банд. Как-то вечером Пепис, опасаясь «шляющихся повсюду» ремесленных учеников, решил, что должен возвратиться домой до темноты⁵².

Обычно банды демонстрировали склонность к дискриминации. Излюбленными мишенями становились путешественники и прочие чужаки. «Небезопасно для чужестранца, а тем более для англичанина, гулять по этому городу после ужина, когда простой люд в основном подогрет выпивкой», — открыл для себя, находясь в Гамбурге, Файнс Морисон. Легкой добычей были девочки-подростки, хотя, как правило, сексуальная энергия находила выплеск в «играх» вроде толкания их по кругу (от одного к другому) и растрепывания волос. Но были известны и тяжкие случаи. В XV веке ремесленники и чернорабочие Дижона приобрели дурную славу из-за групповых изнасилований. В год случалось не меньше двадцати нападений, и, вероятно, половина всего мужского населения города в юном возрасте «развлекалась» подобным образом. Прогуливаясь ночью по Гааге, Давид Бекк и некая супружеская пара были окружены шестью, а то и большим количеством слуг, которые, по ошибке приняв даму за проститутку, пытались отбить ее для себя. В Лондоне часто совершались нападения на девушек-служанок, а в XVII веке в Массачусетсе у молодой женщины вырвали из рук фонарь, после чего к ней пристала «компания грубых парней», один из которых несколько раз «засовывал руку под» ее «фартук и произносил гадкие и мерзкие слова». Дефлорация молодых девушек по своей сути была диким глумлением над установленным порядком, который предусматривал сохранение их доброго имени до замужества; тем позорнее было, если насильниками являлись мужчины, занимающие очень низкое положение в обществе⁵³.