На исходе февраля

Марина, схватившая было салфетку, чтобы избавить стол от следов вандализма, так и застыла с ней в руке. Татьяна же, отведя взгляд в сторону, зачастила:

— Ну, в смысле не дай, а займи, я тебе потом как-нибудь отдам. Дело жизни и смерти, мне очень надо!

— Что-то случилось, Танюша? — Стараясь загладить свою резкость и поскорее оставить в прошлом неприятный эпизод, Марина присела к столу и участливо заглянула подруге в глаза.

— У нас с Толиком все плохо. — На глаза Татьяны набежали слезы, и она всхлипнула: — Загулял он!

— Как это загулял? — ахнула Марина и, протянув руку, погладила подругу по руке с немного облупившимся ярким маникюром.

Этот маникюр мгновенно привлек ее внимание: женщины, окружавшие ее в новой жизни, никогда бы не позволили себе ходить с такими ногтями — они бы скорее из дома не вышли.

Подняв взгляд на подругу, Марина словно впервые ее увидела: дешевая стрижка, пудра, забившаяся в морщинки и еще более подчеркнувшая их, неаккуратные брови и волосы, сожженные краской. Таня производила впечатление женщины, отчаянно проигрывающей битву времени. Неудивительно, что ее Толик свернул налево. Впрочем, последний тоже был далеко не красавец и страдал от лишнего веса. Хотя в нашей стране для мужчины это не помеха, ведь Толик работал в ГАИ и считался завидной партией.

— Откуда ты знаешь? — поторопилась спросить Марина, опасаясь того, куда могут завести ее подобные рассуждения.

— А что тут думать? — снова всхлипнула Татьяна, нашаривая на столе салфетку и аккуратно прикладывая ее к густо накрашенным глазам. — На работе задерживается, денег почти не дает, только на продукты, и то недовольно спрашивает, куда я все растрынькала. Постоянно в телефон смотрит, звонит ему кто-то, Мариночка, а он от меня в ванной прячется.

Не выдержав, Татьяна разрыдалась, а Марина, вскочив, бросилась к подруге, привлекла ее к себе и крепко обняла. Какая же она дура бессердечная — ударило богатство в голову! Таня переживает трагедию, а она ее брызгами на столе попрекает.

— Ну-ну, подожди, мало ли? Вожжа под хвост попала, временно, может, он же тебя любит, — залопотала Марина в неловкой попытке утешить подругу.

— Ага, любит, как же! Я у него четвертая жена, — сквозь рыдания провыла Таня, а Марина не смогла не признать справедливость замечания. Толик, несмотря на неказистый вид, отличался повышенной любвеобильностью.

— А деньги тебе зачем? — вдруг спохватилась Марина.

— Операцию сделаю, — вытирая слезы и решительно поджав губы, сообщила Таня. — Грудь увеличу, жир с попы откачаю, морду подтяну.

Татьяна взглянула Марине в глаза, и та прочитала в них решимость. Кажется, Таня давно обдумывала план по возвращению блудного мужа в семью и выбрала вот такой идиотский способ.

— Ты что, правда думаешь, что Толик загулял, потому что у тебя грудь второго размера? — только и смогла ошарашено спросить Марина.

— У меня еще жопа толстая, — покачала головой Танька и снова собралась разрыдаться. — И морщины!

— Тань, ты что, дура? — не выдержав, выпалила Марина. — Ты понимаешь, как это опасно? Да мужику все равно, какие у тебя объемы, если ты ему мозг не выносишь!

— А ты, можно подумать, большой специалист по мужикам! — окрысилась Татьяна. — Твоему шизику, может, и все равно, к тому же с такими деньжищами тебя и такой любить будут, не надо париться, а мне что делать? — выплюнула Татьяна и, утерев слезы, уставилась на подругу: — Дашь денег? Мне тысяч шестьсот-семьсот, а лучше давай сразу миллион: гардероб обновить надо, бельишко прикупить. Ну так что?

— Нет, не дам, — покачала головой Марина после краткого раздумья и уставилась ошарашенной отказом Татьяне в глаза. — Глупость ты затеяла, к тому же опасную. Ты знаешь, какой это риск для здоровья?

— Ой, ну вот не надо, — закатила глаза Таня, все еще не веря в серьезность отказа, — сама решу, не маленькая. Ну не жлобись, Маринка, смотри, сколько у тебя всего. Да тут одной картиной можно всю мою личную жизнь исправить.

— Нет, Таня, — уже более уверенно отбила удар Марина, — ты не вернешь мужа, натянув глаза на лоб. А если и вернешь, то не нужен тебе такой муж, понимаешь? Не будешь же ты до старости по пластическим хирургам бегать и переживать из-за каждого разговора в ванной.

— Нет, ну ты посмотри какая моралистка нашлась! — завелась Татьяна, до которой начала доходить горечь поражения. — Что, стала богатенькая, так теперь тебе не до нас, да? Сволочь ты, Маринка, последняя. Как тебе для доченьки твоей бездарной деньги нужны были, так уси-пуси, дорогие, любименькие, приходите, всем рады, угостим, чем можем. А как другим, так хрен без соли?

Дышащая яростью, покрасневшая и взмокшая Татьяна начала надвигаться на Марину, тесня ее к антикварной плите, но Марина устояла. Возможно, она бы и сдалась, усиль Татьяна напор и начни взывать к ее совести, но то, что та обозвала Киру «бездарной» и упрекнула ее саму в двуличии — этого Марина вынести не смогла. Неужели подруга и все остальные действительно так считают? Это надо было осмыслить и пережить.

— Уходи, Таня, — тихо попросила она.

— Что? — вначале не расслышала впавшая в гнев Татьяна.