На исходе февраля

— Валя, поставь, пожалуйста, на место, давай просто выпьем из кружек. — Марина, не усидев, встала, подошла к подруге и забрала у нее бокал. Немного подержала в руке, любуясь тонкой работой и глубоким винным оттенком стекла. Затем поставила бокал на место, после чего открыла шкафчик, который выделила для собственных щербатых чашек, и достала одну из них.

— Ты что, не выбросила эту дрянь? — искренне удивилась Валентина, уставившись на треснувшую щербатую чашку, доставшуюся Антону от матери и затем почему-то перешедшую к Марине. — Да ты что, подруга! Один раз живем, а тебе еще и такое везение на голову свалилось. Наслаждайся жизнью, дурочка, — ласково попеняла она и снова достала бокал с полки, прихватив с ним второй, сливового цвета.

Под ревностным взглядом Марины, следящей за каждым ее движением, Валентина быстро ополоснула бокалы под водой и снова критически посмотрела сквозь них на свет.

— Надо будет содой почистить, — буднично заметила она, а Марина ахнула, с трудом борясь с желанием отобрать у Вали бокал:

— С ума сошла! Такие нельзя содой!

— А что с ними будет? Наверняка обычное богемское стекло, просто какая-то особая серия, — пожала плечами Валентина, оглядываясь в поисках полотенца, находя и начиная вытирать бокалы.

— Много ты знаешь, — вдруг по-настоящему разозлилась Марина и, выдернув из рук подруги бокалы, поставила их на место.

— Будем пить из чашек, — распорядилась она.

— Ладно, — после короткой паузы кивнула Валентина, — из чашек так из чашек. И раз уж ты так дорожишь своими сокровищами, зачем ты Таню в дом впустила?

— А что мне теперь, вообще с людьми не общаться? — огрызнулась Марина и, открыв морозилку, достала бутылку.

Валентина, вынеся урок, достала из шкафчика старые разномастные тарелки и чашки, поставила на стол. Разложила остывшую яичницу, рядом положила приборы.

— Общайся, но домой не приводи — в этом мире слишком много зависти, — вздохнув, пояснила она, присаживаясь за стол.

— Откуда ты знаешь? — снова завелась Марина, словно отпуская какие-то внутренние вожжи и давая лошадям нести. — К тебе вообще никто не приходит, кроме меня.

Валентина метнула в ее сторону убийственный взгляд, но смолчала.

Ловко открыла бутылку, разлила немного по чашкам и залпом выпила свою порцию.

— Что случилось? Рассказывай, — потребовала Валентина, решив пропустить мимо ушей хамство подруги. — Это ты из-за Таньки так расстроилась?

— Да нет, она просто добила меня, — пробурчала Марина, поднося к носу чашку с водкой и морщась от запаха. Затем, зажмурившись, сделала глоток.

— А откуда такие нервы? — Валентина деловито отрезала кусок яичницы, одним махом отправила в рот и уставилась на подругу, медленно жуя.

— Меня Глеб в ресторан пригласил, — призналась наконец Марина в том, что не давало ей покоя целый вечер. Встречаться с хамом не хотелось, но и отказаться от обсуждения памятника было бы верхом неприличия и неблагодарности. Она не знала, что делать, и ей нужен был дружеский совет.

— Этот мерзавец? — ахнула Валентина. — Я так и знала, что он в тебя влюбился с первого взгляда!

Спиртное ударило в голову, и Марина не сдержалась:

— Валя, не говори глупости! Вечно у тебя все друг в друга влюбляются. Он просто хочет обсудить макет памятника! — отрезала она.

— Ага, памятника. О чем ты, подруга? Земля еще на могиле благодетеля твоего не осела, царство ему небесное, — усмехнулась Валентина, щедро накалывая на вилку новый кусок яичницы и отправляя в рот. Прожевав, указала вилкой на тарелку подруги: — Ешь, совсем остынет, а тебе закусить надо, а то ты не в себе.

— Он хочет обсудить макет, — снова буркнула Марина, беря себя в руки и следуя совету подруги. Она взяла в рот кусок остывшей яичницы, вяло пожевала и совсем не ощутила вкуса.

— Ну, раз это просто макет, то я иду с тобой! — решительно заявила Валентина, наливая себе водки и нацеливаясь на кусок вяленого мяса. Марина тут же отвергла эту безумную идею:

— Ну ты что, как это будет выглядеть? Ладно на оглашение завещания мы пришли вместе, но в ресторан обсуждать памятник? Ты ведь Петра Никаноровича даже не видела никогда!

— Зато я таких мерзавцев, как это Глеб, видела! — решительно обрубила Валентина. — Где и когда ты с ним встречаешься? Я буду!

Марина почувствовала, как раздражение накатило волной и захлестнуло. Вместо легкого расслабляющего эффекта алкоголь оказал возбуждающее действие.

Почему все считают ее идиоткой? Такой, что просто возьмет и выложит миллион рублей на дурацкую затею подруги, понимая, что никогда этих денег снова не увидит? Той, у которой можно отобрать случайно доставшееся ей богатство? Той, которая не умеет жить и получать удовольствие от жизни? Но ведь она не такая. Она не дура! Если Глеб придумал какую-то западню, она просто не будет в нее попадаться, и все. Не будет же он ее травить, в самом деле. К тому же ему это все равно ничего не даст. Ее наследница Кира. Что бы ни произошло с Мариной, деньги покойного отца в любом случае Глебу не достанутся.