На исходе февраля

Молодой вертлявый парень, чьи брови и укладка были гораздо более совершенны, чем Маринины, тарахча словно заведенный, уговорил ее подстричься и немного «подсветить» ее натуральный цвет волос. Марина кивнула — на душе и сердце было тоскливо, и ей захотелось перемен.

Дав стилисту разрешение делать с ней все, что ему заблагорассудится, Марина откинулась на спинку мягкого кресла и прикрыла глаза. Даже если что-то пойдет не так, волосы не зубы — отрастут. В конце концов, всегда можно заколоть спасительный хвостик.

Но то ли парень был действительно талантлив, то ли сегодня кто-то сверху решил компенсировать ее отвратительное самоощущение небольшим моментом радости, но, когда задремавшая Марина открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало, она ахнула.

Блестящие здоровые волосы, стекающие по плечам, сразу забрали у нее несколько лет, а вместе с ними и вечную замотанность и пренебрежение к собственному виду. Из зеркала на нее смотрела молодая красивая женщина. Чуть уставшая, но все можно исправить сном и удачным макияжем. Марина с удовольствием отметила, что она все еще довольно привлекательна.

Воодушевленная результатом, она обратилась к молодому человеку с просьбой сделать ей макияж и полчаса спустя выпорхнула из салона настоящей красавицей.

Молодая стройная женщина в дорогом брючном костюме, в элегантной обуви на высоких каблуках не имела ничего общего с поломойкой в старом потертом пуховике, развалившихся сапогах и с руками, покрытыми волдырями. Краем глаза она заметила, как обернулись ей вслед несколько проходящих мимо мужчин, а водитель разбитой шестерки, горячий южный мужчина, даже притормозил и выкрикнул что-то про красавицу. Марина засмеялась, и ей захотелось раскинуть руки и покружиться, подставив лицо солнцу. Все-таки жизнь прекрасна, несмотря ни на что. Она все еще может нравиться мужчинам и, возможно, сумеет понравиться тому самому. Или даже встретить нового. А что? В конце концов, на Борисе свет клином не сошелся.

Того, кстати, факт ее неожиданного богатства никак не впечатлил. Он отказался от денег за дополнительные уроки, которые она попыталась взять у него для Киры, и ничего не поменял в режиме тренировок, не одобрив очередную порцию спортивной экипировки, которой Марина буквально завалила Киру. Впрочем, это ее дело, что она покупает своему ребенку. Его дело — тренировать.

Немного приосанившись, Марина зашагала по направлению к ресторану, в котором они с Глебом договорились встретиться в два часа. Марина предложила обед вместо ужина, дав понять, что встреча будет сугубо деловой и короткой. Встретиться они должны были прямо на месте: предложение Глеба заехать за ней Марина решительно отвергла.

Небольшое камерное заведение для своих, специализировавшееся на итальянской кухне, располагалось неподалеку от салона красоты. Путь к нему лежал через гомонящий бульвар, а затем тенистую аллею. Марина с удовольствием прошлась по улице, наслаждаясь восхищенными взглядами мужчин и завистливыми взорами женщин.

Вначале было сложно снова обрести равновесие в обуви на каблуках, но вскоре нужные навыки сами всплыли в голове. Расправив плечи, она сменила свой обычный шаркающий шаг на легкую пружинистую походку, которая так нравилась парням во времена ее юности. Надела солнечные очки, чтобы спрятать неуверенность во взгляде. И крепко прижала к телу небольшой клатч с кошельком и телефоном. Словно пританцовывая, она приблизилась к ресторану и увидела Глеба, сидящего на террасе и что-то с хмурым видом рассматривающего в телефоне.

Марина подошла к нему с уверенностью, которую раньше никогда не ощущала в его присутствии. Словно всю предыдущую жизнь они вращались на разных полюсах, а теперь эти полюса неожиданно сблизились, и оказалось, что они вполне себе на одной прямой.

Еще несколько месяцев назад Марина была уверена, что Глеб — это человек из другого мира, в котором такие, как она, могут лишь мыть туалеты. Но теперь все изменилось. И она, Марина, никогда в жизни больше не будет драить чужие унитазы. Да и свои собственные тоже не будет.

Бросив быстрый взгляд на руки, на которых не осталось и следа от тех веществ, которыми его безумная жена травила себя и окружающих, Марина, не дожидаясь, пока Глеб заметит ее, сама отодвинула стул и присела за столик.

— Здравствуйте, — как можно более сухо и отстраненно произнесла она.

— Тут за… — недовольно начал Глеб, поднимая глаза на нахалку и застывая, неожиданно узнавая в эффектной молодой красавице несчастную поломойку, униженно выпрашивавшей у его жены дополнительные часы работы, чтобы свести концы с концами.

Что с ней произошло? Где эта опущенная голова, заискивающий взгляд, невразумительная прическа и вид человека, ожидающего от судьбы очередной пакости? Как она могла так быстро измениться? Непроизвольно он приоткрыл рот, да так и замер, не в силах ничего сказать.

— Марина? — глупо поинтересовался он, когда прошел первый шок, и вдруг нелепо засуетился: — Извините, я вас не узнал, вы очень изменились, что вы будете пить? Закуски закажем, или чуть позже?