На исходе февраля

— Я буду только кофе, — царственно обронила она и даже сама немного испугалась.

Сейчас она вела себя как ее новые подруги из студии йоги. Говорила, словно роняла жемчужины, свысока, будучи уверенной в том, что каждое ее слово — это драгоценный дар для мужчины, к которому оно обращено.

— Ну что вы, Марина, давайте пообедаем, я ведь отнял у вас время. К тому же так быстро такие вопросы не решаются, — мягко попробовал надавить Глеб. Быстрая деловая встреча в его планы не входила.

— Тогда давайте приступим к обсуждению прямо сейчас, чтобы не терять времени зря, — все так же свысока предложила Марина, окончательно выбив почву из-под ног Глеба.

Он не стал спорить. Лишь неопределенно махнул официанту. Тот через пару секунд уже был возле их столика и, немного согнувшись в почтительном поклоне перед Мариной, поинтересовался:

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Можете, — разрешила Марина и махнула рукой, на которой красовался внушительный перстень в виде лягушки. Несусветная глупость и роскошь, но им Марина вознаградила себя за все годы прозябания в супермаркете. — Двойной эспрессо без сахара.

И, не ожидая ответа официанта, перевела глаза на Глеба:

— Ну что, показывайте, что у вас есть, — распорядилась она.

— Мне то же самое, — кинул Глеб официанту и немного прокашлялся, очищая горло. — Марина, вы извините, что я вытянул вас под таким предлогом. Уверен, скажи я вам правду, вы бы ни за что не согласились сюда прийти.

— Вы хотите сказать, что никакого макета не существует? — вспыхнула Марина и только собралась встать со стула, как Глеб схватил ее за руку и потянул вниз.

— Существует. Марина, прошу, дайте мне две минуты, а затем вы сами решите, уходить или пообедать со мной. Я не буду вас удерживать насильно, обещаю.

Мысли заплясали в голове в нелепом хороводе. Сразу же вспомнилась Валя. Она, кажется, была права, говоря, что этому мерзавцу нельзя верить. Ей тут же возразил другой голос(новый, незнакомый, и сама Марина не могла толком разобрать, приятен он или нет): «Да что Валентина может знать о жизни? Не вылезает из своей квартиры с котами и глупо считает, что все мужчины валятся к ее ногам. Фантазерка. Ей бы не редактировать, а писать романы. Любовно-фантастические».

Марина снова сделала попытку встать, но Глеб продолжал крепко держать ее за руку и одновременно лучезарно улыбаться сидящей рядом паре средних лет, с недоумением взирающей на происходящее:

— Да сядьте вы, бога ради, не буду я вас есть, — прошипел он, чувствуя себя идиотом. Все сразу пошло не так, как он планировал. — Мне просто надо с вами поговорить, — взмолился он.

Несмотря на прибавившуюся вместе с деньгами уверенность в себе, почва под ногами Марины была по-прежнему зыбкой и неустойчивой. За долгие годы привыкшая к покорности, она не решилась на открытый бунт. Выразительно посмотрев на руку Глеба, сжимающую ее запястье, кивнула. Глеб разжал хватку и, откинувшись на спинку стула, посмотрел в сторону, собираясь с мыслями.

— Мне нужно кое-что вам рассказать, это займет время. Поэтому очень рекомендую вам закуски из морепродуктов. Здесь они всегда свежие и очень вкусные.

Марина промолчала, глядя на красные следы, оставленные на ее хрупкой руке сильными пальцами Глеба. Тот проследил за ее взглядом и смутился:

— Простите, я не хотел. Просто боялся, что вы убежите.

— У вас десять минут. — Марина бросила демонстративный взгляд на старенькие мамины часы, которые еще не успела сменить на новые (хотела подойти к процессу выбора с особой тщательностью), и, сняв солнечные очки, перевела взгляд на Глеба.

Тот закашлялся и, схватив бокал с ледяным белым вином, уже стоявший перед ним на момент Марининого прихода, сделал долгий глоток. Глаза у бывшей поломойки были пронзительно-голубого цвета. То ли макияж создавал такой эффект, то ли просто в полумраке дома он раньше не мог их рассмотреть, но Марина неожиданно оказалась настоящей красавицей, и это даже облегчило Глебу стоящую перед ним задачу. Соблазнять ее будет не только полезно, но и приятно.

Прокашлявшись и сделав тайный знак официанту (в этом ресторане он обедал минимум пару раз в неделю, и персонал отлично знал его предпочтения), Глеб дождался, пока перед ними поставят тарелки с закусками, разольют по бокалам белое вино и испарятся до новых распоряжений. Стараясь не смотреть на Марину, скрестившую руки на груди и выжидающе вглядывающуюся в его лицо, она начал исповедаться:

— Понимаете, я ведь любил отца. — После этой фразы, которую он избегал говорить даже самому себе, ему снова понадобился глоток вина.

— Я это заметила, — фыркнула Марина, все-таки переводя взгляд на тарелку и вдруг ощутив, что чертовски проголодалась. Закуски выглядели очень аппетитно и, поддавшись искушению, Марина поддела кусочек розовой прохладной креветки. Обмакнув ее в соус из авокадо, аккуратно положила в рот и прожевала, прислушиваясь с ощущениям и ничего не почувствовав: слишком велико было волнение.