На Юг

Долетев до курятника, «истребитель», пробив хлипкий забор, продолжил свой полёт внутри вражеской базы. Затем он сделал сильный крен на правую сторону и, выкинув меня из кабины, врезался в сарай. Напуганные птицы перепрыгивали через поверженный «истребитель» и далее через меня неслись к спасительному пролому в заборе. Пытаясь от них защититься, я кидал в них разбросанными боеприпасами и всем, что попадалось под руку.

Куры очень быстро освободили пространство, и стало наконец-то тихо. Но тишина была обманчивой и, как оказалось впоследствии, зловещей. Когда пух и перья улеглись, я увидел, что в противоположном конце загона невозмутимо, как будто и не было вражеского налёта, стоит индюк, видимо, защищающий своё семейство индюшек, сгрудившихся за ним в кучу. Тишину нарушил его дикий крик. Или не знаю, как это назвать. Он как будто дико ржал надо мной. Затем, медленно набирая скорость, он понёсся на меня…

Спасли меня тётя Роза с дядей Силей. Ну как спасли? Он не планировали меня спасать. Когда всё это началось, они сразу решили, что добром это не закончится, а свидетелями несчастного случая они становиться не собираются, начали сворачивать своё покрывало. Когда я с криком пробежал мимо них, убегая от бешеного индюка, они почти собрались и стояли с покрывалом в руках. Индюк почему-то решил сменить тактику и переключился на них. Он остановился и угрожающе загоготал на тётю Розу. Или на дядю Силю. Так сразу было непонятно, кто ему больше не понравился.

– Силя. Не надо делать удивлённых движений руками, – пыталась успокоить Силю тётя Роза. – Стой там и слушай сюда. Индюк птица глупая. Он щас подойдёт, и кидай на него покрывало.

Дядя Силя приготовился. Индюк тоже. Они стояли и смотрели друг на друга, как будто ожидали, кто первый посмеет нарушить перемирие.

– Иди сюда! – смело крикнул дядя Силя. – Я щас тебе покажу, где у куриц титьки!

С этими словами он набросил покрывало на индюка, так и не показав ему обещанные титьки. Индюк забился под покрывалом, но дядя Силя геройски кинулся на него сверху и окончательно поверг врага.

После обеда мы, конечно, никуда не пошли. Когда мама прибежала на шум и увидела весь этот ужас и последствия нашей бомбёжки, она заперла нас в комнате до прихода папы. Когда папа вернулся, мы все вместе отправились ремонтировать разбомбленный курятник. Это был первый ремонт курятника. Второй нас ещё ожидал впереди. Дядя Вахтанги охотно взялся нам помогать. Дядя Силя с тётей Розой сказали, что мы должны им покрывало. Потому что индюк, скорее всего, нагадил там. Тётя Нюра с дедом Матвеем узнали обо всём по приезде. Но к этому времени мы уже успели отремонтировать забор и загнать всех куриц на место. Туда же и вытряхнули индюка из покрывала. Мама обещала его постирать и вернуть в целостности и сохранности.

Ближе к вечеру, когда начали готовить коллективный ужин, дед Матвей попросил нас помочь ему принести картошки из погреба. Мы, конечно, согласились и пошли с ним в сад. Мы дошли до хозяйственных построек, и дед Матвей поднял неприметную крышку, которая открывала вход в погреб. В погребе на полках стояли банки с солениями, а в коробах были насыпаны овощи. Прям над коробом с картошкой из потолка торчал низ подозрительной трубы, заканчивающийся наверху перископом вражеской подводной лодки…

Глава 8. Одиннадцатый дурак

Утром на завтраке собрались, как обычно, все, кроме студентов, которые напрочь отказывались просыпаться так рано и выходить на поднятие знамени. После отдыха их даже горн не пронимал.

Как вы помните, с нами на одной территории проживала девочка Вера с мамой. Ей было почти семь лет. И вот на этом завтраке мы оказались рядом. Мы сидели на одной скамейке, и мне опять показалось, что я готов жениться. Вера была из тех девочек, портрет которых хочется поместить на календарь и рассматривать его целый год, не замечая дат.

Я сидел и любовался ею. Обычно в кино такие моменты должны показываться в замедленной съемке. Я представил, как она медленно поворачивает голову, её волосы колышутся, как колосья пшеницы на легком ветру, от этого движения. Она рукой поправляет прическу, бросает на меня загадочный взгляд и дарит лёгкую улыбку. Играет какая-то романтическая музыка, и голуби. Белые. Обязательно в этот момент у неё из-за спины в воздух взлетают белые голуби. Устремляются ввысь, а её волосы развеваются от взмаха их крыльев и светятся в лучах солнца…

– Кыш! Достали эти птицы! – дед Матвей вырвал меня из грёз. – Опять нагадили прям на голову.

С виноградника над столом взлетели два голубя. Почему-то не белые. Дед Матвей отряхивал свою кепку и грозил кулаком вслед улетающим птицам. Возможно, с голубями это чересчур, решил я. И стал думать. Как мне произвести впечатление на эту девочку.

– Знаешь что, Вовка, – решил я обсудить с ним этот вопрос после завтрака. Помнишь ту девочку? Нашу соседку?

– Которая с мамой отдыхает?

– Она самая.

– Ну, помню.

– Так вот. Думаю, я определился. Такая жена мне и нужна. Красивая.

– Ты чё? – удивился Вовка. – Прям на юге жениться надумал?