На изломе

Чисто – никто не кричит, все делается молча. Глядя со стороны – можно принять появившихся в здании людей за ниндзя, фильмы о которых являются хитом всех советских видеосалонов. Совершенно бесшумно – бойцы занимают позиции, одни прикрывают продвижение других, никто не командует – но все движения как будто в балете – многократно отрепетированы и синхронизированы.

Во внутренний дворик – никто не идет. Кабинеты – никто не зачищает: некогда. Главная задача – как можно быстрее оказаться рядом с главным залом Рады, где находятся все или почти все заложники. У троих спецназовцев – с собой чемоданчики, такие же, как использует президентская охрана, в них – генераторы помех, не дающие дистанционно подорвать взрывное устройство. Это – уникальная разработка советских НИИ, они всеволновые и размещаются в небольшом чемоданчике. Американский, например – размещается в микроавтобусе. Но если террористы подцепили инициирующие устройства к проводам – они не помогут.

Цель все ближе.

…

Оставалось еще одно. То, что в боевой обстановке применяли до этого только раз, при подавлении бунта в Сухумской колонии…

Информация об экспериментах со звуковыми волнами разных частот – досталась СССР от Третьего Рейха. Занималось этим и Аненербе, и военные институты, искавшие оружие возмездия. Экспериментируя на заключенных, нацисты выяснили, что звуки, издаваемые на определенных частотах, прежде всего низких (инфразвук) могут вызывать у подопытных тошноту, депрессию, конвульсию, вплоть до смерти. Звуки же высокой частоты – могут вызвать смерть.

Параллельно с этим немцы выяснили, что как оружие поля боя – такие установки непригодны. Они слишком уязвимы, им требуется электропитание, а их звук – с легкостью перекрывается звуками поля боя.

В шестидесятые годы, запуганные перспективой конфликта с Китаем и миллионных китайских полчищ, захватывающих Сибирь – СССР возобновил эксперименты со звуком как оружием. В КБ Мясищева – был создан реактивный самолет, идея которого заключалась в том, что проходя над полем боя на низкой высоте, он вызывал звуковые волны смертельно высокого уровня. Правда, как защитить от этих же волн собственных солдат – конструкторы не придумали, и проект был свернут.

Однако, то что не пригодилось армии, вполне подходило для оснащения милиции и КГБ. При применении в таких ситуациях, как подавление тюремного бунта или захват заложников – вопрос звуков поля боя не стоит, а вот несмертельное оружие массового поражения – очень даже кстати. Спецназовцы же защищались от воздействия тех же самых волн просто – наушниками или берушами. Это если и не убирало последствия атаки совсем, то сильно снижало…

Один из спецназовцев – поставил на пол большой рюкзак с выдвинутыми из него короткими и толстыми антеннами, повернул тумблер, нажал кнопку, подключая питание. Показал большой палец – готово. Второй – приготовил Зарю, свободная рука у него была для отсчета. Третий – приготовился открыть дверь.

Три…

Два…

Один…

– Бойся!

…

Для террористов – появление спецназа было полной неожиданностью.

Прикрывшись демонстрантами и отпуская время от времени по два-три депутата, чтобы показать свои добрые намерения и тянуть время – террористы вяло вели переговоры, говоря то о вылете в другую страну, то о требованиях эфира на Центральном телевидении в новостях, то требуя включить систему голосования, чтобы принять закон «о языках» в той редакции, какая их устраивала. На самом деле – это была дымовая завеса, призванная не допустить активных действий украинских властей (властей Украинской ССР) против сепаратистов новосозданной ЗУНР. Им надо было всего семь-десять дней для того, чтобы сопротивление окрепло, пустило корни, получило массовую поддержку (пусть не большинства, но достаточную, чтобы выжить). А дальше – все как в Карабахе, всё, как в Абхазии – сепаратизм, провозглашение независимости, фидаины. С той стороны границы – уже была договоренность и даже если бы СССР ввел войска – территория Польши превратилась бы в безопасный тыл для боевиков, как в свое время Пакистан. Классический управляемый конфликт с далеко идущими последствиями.

Уверенности боевикам придавало то, что свои люди у них были везде. В киевском ОМОН. В УКГБ. В МВД Украины. В оперативном штабе. В киевском Горисполкоме. Идейных среди них было кстати мало; работали, потому что понимали – в новой стране именно они будут у руля. Очень метко определил сущность перестройки один политолог – это восстание вторых секретарей против первых. Здесь всё просто было приправлено перцем национализма.

Потому – и ночная атака была полной неожиданностью.

Сначала – все проснулись от дикой боли в ушах и головной боли. Боль была такая, что раскалывалась голова, лезли глаза из орбит. Человек просто не мог ни о чем думать кроме этой мучительной боли. То, что боль нахлынула мгновенно – было еще непонятнее и страшнее…

Потом – в зал полетели гранаты «Заря» – одна, вторая. Рванули с оглушительным грохотом, ослепили, деморализовали и вывели из строя.