На изломе Вечности (СИ)

====== 1. Сделка. Странности. ======

Ему казалось, что боль будет вечно. Исколотое, иссеченное тело пульсировало, разрываясь, разламываясь на мелкие осколки. Он попытался вдохнуть, это удалось, хотя и с огромным трудом.

В…рин…да… прохрипел он, задыхаясь. Прохладная ладонь легла на его лоб, по телу поплыли волны покоя и тепла. Под их напором боль отступила и он, наконец, смог открыть глаза.

-Тише, Торин, – в глазах волшебника была теплота, какой он никогда не видел раньше. –Ты слышишь? Ты понимаешь?

-Да…

Прохладные ласковые пальцы скользят по лицу, смахивая выступившие от боли слезы.

-Торин, нам нужна твоя помощь…

Он не понимал. Моргнул, стряхивая влагу с ресниц, удивленно глядя на Гэндальфа. Но волшебник, похоже, был серьезен.

- Ты бы согласился жить в мире, похожем на этот? Жить, сражаться…

Он закрыл глаза, возвращая в памяти нежное гладкое лицо, мягкие губы, огромные темные глаза.

-Врин…да…

Твоя женщина… волшебник опустил голову. –Здесь она будет в большей безопасности. И она сумеет вырастить твоего сына. Принца Тайрина.

Горло стискивает горячая петля.

-Живы…

-Да. Помоги нам, Торин. И я позабочусь, чтобы они никогда не знали нужды…и чтобы со временем твой сын занял место, подобающее ему, как потомку Дарина. Согласен ли ты помочь нам, Торин Дубощит? Если да, то я вложу в твои руки Аркенстон, и он уведет тебя из нашего мира в тот, что отныне станет твоим домом.

Боль возвращается. А сознание уплывает, и мир вокруг рассыпается алыми осколками. Он успевает лишь сказать «Согласен…», чувствует, как живой, нестерпимо горячий камень ложится на грудь, запуская тонкие нити пламени к едва бьющемуся сердцу, и Тьма принимает его в свои объятия, милосердно избавляя от боли. Тьма смерти…или чего-то другого…

…Он открыл глаза и сел, и почти сразу услышал вопль ужаса и удаляющийся топот. Боль ушла, он согнул руки, ощущая прежнюю силу, ощупал лицо. Огляделся, с изумлением отмечая, что комната непохожа на ту, в которой он пребывал до сих пор. Откуда-то сбоку донесся грохот и он развернулся, готовый к бою. С родного, и в то же время странно чужого лица на него смотрели полные отчаяния глаза. Торин спрыгнул с каменной плиты, устланной шкурами варгов, шагнул к сжавшемуся в комок парню.

-Кили!

Зубы мальчишки выбивали дробь, а в глазах… ООО, сколько всего было в этих глазах!

Повелитель… Кили, дрожа, повалился на колени и склонился перед ошеломленным королем. –Ты жив…

-Кили, – Торин поднял дрожащего парня и прижал к себе, гладя по голове. –Все хорошо, малыш…все хорошо. А Фили? Он тоже здесь?

-Н-нет…п-повелитель…- у Кили зуб на зуб не попадал. -Ты ведь сам…велел его…держать в клетке…

Торин подумал, что ослышался. Изумление на его лице было таким открытым, что перепуганный Кили снова повалился ему в ноги.

-Повелитель, мы лишь выполняли твой приказ…

Торин вздрогнул, мысленно кляня сумасшедшего волшебника, отправившего его Эру знает в какой новый кошмар. Трясущийся от ужаса Кили у его ног был чем-то настолько противоестественным, что Торину впервые в жизни стало по-настоящему жутко. Наклонившись, он поднял голову юноши за подбородок.

-Кили… Кили, послушай меня. Теперь ты не должен бояться …пока ты со мной, тебе вообще нечего бояться. Иди и приведи ко мне Фили. А потом…потом мы поговорим.

Кили недоверчиво смотрел на него.

-Привести? Но повелитель…ты ведь…

-Что?

-Ты велел сломать ему ноги…

Мир померк перед глазами. Окаменев от ужаса, Торин смотрел на племянника, не в силах вымолвить ни слова. И, кажется, это его выражение лица окончательно убедило Кили в том, что что-то не так. Юноша нерешительно коснулся руки короля, доверчиво заглядывая ему в глаза.

Так значит, чары спали с тебя, повелитель? с надеждой прошептал он и Торин увидел, как по юному, почти детскому лицу племянника покатились слезы. Сам не свой от душевной боли, он обнял Кили и позволил ему выплакаться. Снаружи уже слышались шаги.

Повелитель… Кили в ужасе вцепился в его одежду, – это Босли, колдун…он зачаровал тебя…о Хела, владычица…он идет сюда…

Торин торопливо отстранил юношу.

-Все как прежде, – успел он шепнуть прежде, чем в комнату вошел тощий, седой от старости гном с бегающим взглядом пронзительных черных глазок. Кили покорно склонился перед стариком, пятясь спиной, пока не исчез за дверью.

-Мой повелитель, – старый гном озадаченно смотрел на Торина, который сидел на каменной плите, откинув голову, с рассыпавшимися по спине и плечам волосами. –Ты очнулся! Прости…твои верные слуги были уверены, что твоему племяннику удалось сделать черное дело. От яда лицо твое было уже черным, и даже я был не в силах изгнать его!

-Если ты говоришь о Фили, – наугад произнес Торин, – то я... простил его. И желаю, чтобы его перенесли в мои покои. Я сам им займусь.

Старик поклонился и Торину показалось, что в его взгляде мелькнуло злое удовольствие.

-Ооо…повелитель желает сам покарать негодного мальчишку…все будет исполнено, мой король…