На изломе Вечности (СИ)

Вибрация усилилась, но Торин продолжал свой путь, не думая ни о чем более, кроме возлюбленной и сына. Он не мог бы сказать, что заставило его держать облик хрупкой медовласой красавицы, но чувствовал, что это мешает чему-то пробиться извне. Чему-то темному, всколыхнувшему мерзкие, кошмарные воспоминания, не принадлежавшие ему. Воспоминания о Фили, бьющемся в руках стражей, о дорожке из крови, льющейся из пропоротых сломанными костями ног, о белом как мел лице Кили… И о худом дрожащем теле под ним, о вкусе чужого пота и крови на его языке, о мерзкой похоти, излитой им на беззащитного пленника. О плаче и криках женщин, которых приводили к нему под покровом ночи. Гномихах и эльфийках-пленницах. Лишь образ нежной медовласой женщины с ланьими глазами удерживал его от того, чтобы возжелать этого снова. Сердце подрагивало в груди грязным холодным комком, зато в паху разгоралось черное пламя похоти.

Зачем ты пришел сюда, король? злобное шипение заставило его сбросить наваждение. Старый гном прижался спиной к подножью алтаря. На его лице был написан страх, но больше страха была ненависть в бегающих черных глазках.

Торин усмехнулся, вынимая меч из ножен.

-Сегодня твой грязный бог получит свою последнюю грязную жертву, – произнес король, наступая на жреца. Тот неожиданно усмехнулся, поднимая руки.

-Убьешь безоружного, мой король?

Не я… Торин брезгливо поморщился. –Я не стану убивать тебя, падаль. Недостойно короля марать руки о такую мразь. Это сделают те, кого коснулись твои мерзкие чары.

Не обращая внимания на визг и проклятия, которыми осыпал его колдун, Торин крепко сжал его за шею и поволок к выходу их храма. Старый тощий гном оказался неожиданно сильнее, чем предполагал Торин. Он нанес сильный удар королю и вырвавшись из его рук, бросился обратно в святилище.

-Гхул! Повелитель! Призываю, восстань! Во имя Неназываемых, породивших Мир…акхххх…

Торин, не веря собственным глазам, смотрел на оперенную черным стрелу, торчащую из затылка чародея. Тот качнулся и повалился на серо-коричневый полированный пол.

Дядя… Кили опустил лук, виновато глядя на Торина. –Прости, что нарушил твою волю…но нельзя было дать ему коснуться алтаря.

Идем отсюда… Торин положил руку на темноволосую голову племянника и повел прочь из мерзкого святилища. –Откуда ты знал, что нельзя было?

Кили колебался, пока они не переступили проклятый порог и не оказались снаружи. Торин взглянул на сгрудившихся поодаль гномов.

-Уничтожить эту мерзость! – кивнул он на храм. –Чтобы камня на камне не осталось!

С радостными воплями гномы устремились к темным стенам, размахивая кирками и топорами. Торин обнял дрожащего Кили и повел по тропинке, уводящей к жилым пещерам. Кили всхлипывал, уже не в силах сдержать напряжения, видимо. Копившегося уже долгое время. Торин погладил его по вздрагивающей спине.

-Так откуда ты знал?

Кили поднял на него мокрые глаза.

-Ты велел мне учиться у проклятого старика его грязной магии. И я не посмел…не посмел ослушаться…

Но почему? И почему ты терпел, и не убил меня, когда я велел… Торин прикусил губу. –Велел изувечить Фили… почему?

Потому что мой гейс быть твоим верным слугой и служить тебе душой и телом, – тихо ответил юноша, опустив голову. –Гейс, данный мне Хранителем Огня Анора когда я ещё был ребенком.

Торин вздрогнул от изумления. Хранитель Огня Анора! Значит, и здесь о нем известно!

Гэндальф? невольно вырвалось у него.

Но Кили уже не услышал его, завернув за угол. Торин прикусил язык. Гэндальф! Стало быть, он здесь!

Повелитель! бросился к нему рослый седой гном в доспехах королевской гвардии. –Правда ли то, что слышали сейчас мои уши? Ты велел уничтожить проклятое место и убил его служителя?

-Сообщи об этом всем, – ответил Торин, немного подумав. –Сообщи о том, что произошло, и объяви на сегодня праздник. Пусть гномы веселятся, темные чары сняты с наших пещер.

В королевских покоях его встретил сияющий, хотя ещё с мокрыми ресницами, Кили, и настороженная девушка, чье нежное личико было красиво совсем не гномьей красотой.

-Лалти говорит, что Фили сможет ходить…и даже бегать, – Кили улыбнулся и от этой улыбки у Торина заныло сердце. –И она спрашивает, позволишь ли ты ей забрать её брата в её пещеру и заботиться о нем.

-Он останется здесь и она тоже. Я переберусь в соседнюю пещеру, – Торин устало провел рукой по лбу. –Кили, принеси мне вина и чего-нибудь съестного. И я бы хотел поспать хотя бы пару часов.

В ту ночь в гномьем королевстве царила радость и веселье. Здравицы в честь короля доносились даже за тяжелые дубовые двери и толстые стены.

-Они ни в чем не винят тебя, Торин, – слабо произнес Фили, сжав слабой рукой дядины пальцы. –И я ни в чем тебя не виню. Проклятый колдун сумел наложить сильные чары. Но что ты будешь делать с эльфом, когда Лалти вылечит его? Он ведь отравил тебя!