На изломе Вечности (СИ)

-Пожаловал, наконец, – проворчал он. –Боюсь, сейчас у меня нет времени дать тебе в морду, волшебник… но я обязательно сделаю это. Как только спасу Вринду и моего сына.

====== 26. Безумие. Встреча. Через Башню Тьмы. Шан. ======

Туомас вел корабль, всматриваясь в дрожащее прозрачно-черное марево. Защита все ещё работала, но кровь вытекала из мертвого тела все медленнее, каплями.

Торин! Спаси нас, Торин! стонала во сне Ран, прикорнувшая на палубе, под самым бортом. Маленький Тем’ра вскарабкался на мостик и подергал Туомаса за штанину.

Бур’зук гхад булук! заявил он не слишком уверенно, но несколько испуганно.

-Опять ругаться, – вздохнул Туомас, отвлекшись на секундочку, чтобы поворошить черные кудряшки своего подопечного.

Это не ругань! нахмурилась Лалти. –Во всяком случае, не совсем ругань. Тем, кху’гал аб г’к?

Гноменыш почесал пузо, затем показал куда-то вбок. Лалти глянула и попятилась, негромко вскрикнув.

Что такое? Тоумас попытался обернуться, но эльфийка шлепнула его по заднице.

-Давай скорости, Туомас! Прибавь скорости! У нас на хвосте Поглотители Душ!

Кто? не оборачиваясь, переспросил чужемирянин, чувствуя, как по спине предательски ползет струйка ледяного пота. Но Лалти уже вытанцовывала по палубе, выпевая заклятие.

Все вниз! донесся до Туомаса голос Ран. –Вниз и задрайте люки!

Тем’ра невозмутимо уселся у ног и.о. капитана и мирно играл с обрывком линя, пытаясь связать его узелком. Туомас каким-то краешком рассудка успел подумать, что малышу, похоже, все пофиг, когда раздался кошмарный звук, заполнивший, кажется, всё вокруг, от прозрачно-лилового неба до черной земли. Те, кто по несчастью оставался на палубе, повалились с ног, пытаясь зажать уши, не слыша собственных отчаянных воплей. Туомас упал на колени, колотясь головой о рулевое колесо, задыхаясь от чудовищной безысходности, от ощущения бесконечного одиночества и горя.

Он позабыл обо всем, обо всех радостных и счастливых событиях, о любви, о веселье, о самых драгоценных мгновениях жизни. Остались только душевная боль и безысходное черное отчаяние. Отчаяние, в котором рождались полные боли строки…

I wish for this night-time

to last for a lifetime

The darkness around me

Shores of a solar sea

Oh how I wish to go down with the sun

Sleeping

Weeping

With you *

Сильная затрещина буквально швырнула его на доски палубы. Сам не свой от грызущей душу скорби, Туомас тут же попытался расшибить о них голову, но маленькие ласковые руки обняли его, прижимая к груди, прикрытой кожаными латами. Он не сразу сумел вспомнить, кто перед ним.

Он не в себе… отчаянный голос девушки срывается от страха. –Что с ним, Айорун? Почему он не приходит в себя?

-Тише, девочка… похоже, вы все должны благодарить его, каким-то образом парень ухитрился перетянуть на себя внимание Поглотителей.

-Туо! Туо, к’даз халак!

Большая рука легла ему на грудь, выдавливая боль и отчаяние. На их место пришла блаженная пустота.

-Айорун, ты можешь излечить его?

-А чем я, по-твоему, занимаюсь, Эмерит-Амун?

Голоса. Голоса. Они наполняли пустоту внутри, прогоняя остатки боли. И вскоре он смог заставить себя открыть глаза. Над ним склонилось юное, но удивительно знакомое лицо с синими топазовыми глазами.

-Гэндальф…

-Ну вот, а ты боялась. Очнулся как миленький!

Гэндальф опустил посох, но принимать прежнее обличие старика даже не делал попыток. Торин пошел, а потом побежал к завалившемуся набок кораблю, в тени которого сгрудились перепуганные пассажиры и члены команды. А навстречу ему шагнула хрупкая фигурка с полощущими по ветру медовыми волосами. Внутри что-то оборвалось, по лицу полились слезы. Торин даже не пытался сдерживать их. Вринда! Его любимая, его прекрасная девочка…

Торин! как-то жалко всхлипнула Ран, выронив меч, которым, видимо, пыталась обороняться от чудовищ. –Торин, это ты…

Он подхватил её, прижав к себе так крепко, что она едва не задохнулась. Уткнулся мокрым от слез лицом в покрытую мягчайшим золотым пушком шейку. Какое-то время они не могли говорить, только плакали и стискивали друг друга в объятиях, не в силах расстаться даже на миг. Идиллию встречи влюбленных прервал ворчливый голосок юного Тем’ра:

-Кх’нал гук!

Они переглянулись, и дружный хохот грянул над черной пустыней. Торин наклонился и подхватил на руки мальчишку, который тут же с радостным ревом вцепился в его волосы.

-Да, сынок, придется тебе наново учить кхуздул, а заодно и Всеобщий.

Ариен сидел поодаль, на белой соляной глыбе, маленький Шан примостился у его ног, положив подбородок на колено своему защитнику. Подошедший Милашка взмахнул крылом, разгоняя душное марево.

Я это… в общем…спасибо тебе, что помог… крылатый неловко переминался с ноги на ногу. –Я бы не очухался так быстро, если бы не ты.

-Я бы сделал это для любого, – пожал плечами эльф.

Знаю. Но неблагодарность худший из пороков. Идем, Аурендир хочет тебя видеть.