На изнанке чудес (СИ)

Пелагея помотала головой, отгоняя морок. Жизненные неурядицы топтались поодаль и скромно ожидали, когда же она примется их разгребать. Пришла пора взять быка за рога.

— А ну-ка… — Она подвела Гедеона к столу, за которым прежде проходили многочисленные тайные совещания, и усадила на табурет. — Прогонять тебя, так и быть, не стану. Но кое с чем ты обязан мне помочь. Нужно вызволить Марту из одного неприступного особняка.

Гедеон решил проявить несговорчивость:

— Почему именно я?

Из кухни доносился раскатистый храп доктора. В тайной комнате о чем-то горячо и непримиримо спорили Теора с Эремиором. Лениво потрескивая, огонь в портале камина обгладывал поленья.

Пелагея озадаченно поскребла подбородок и посмотрела на Гедеона, как удав, который ищет, кого бы ему слопать. Гедеон сглотнул и затравленно улыбнулся.

— У меня доброе предчувствие, — поведала Пелагея, даже не думая прятать всколыхнувшееся в глазах лукавство. — В общем, слушай сюда. Выдвигаемся завтра затемно. В особняке веди себя как полноправный хозяин. Перед лакеями не лебези и спину… — Пелагея весьма ощутимо провела ребром ладони ему по хребту. — Спину держи ровно. Встретишь грубиянку с веснушками, отвечай, что дело сделано. Наткнешься на толстяка с непомерным гонором, говори то же самое. А потребуют доказательств… — Она усиленно потерла переносицу. — Скажи, что неподалеку от лесного дома застряла карета скорой помощи. И что врача вызвали, как только Пелагея приказала долго жить.

— Ты, что ли?! — Взвился на ноги трубочист.

— Сядь, сядь. Ядом хотели отравить меня. Но сейчас важно другое. Твоя задача — проникнуть туда, где держат Марту.

— Тухлая затея, — высказался Гедеон. — Пока я буду шататься по особняку в поисках места заточения, меня кто-нибудь сграбастает и устроит допрос с пристрастием. Неа, я отказываюсь.

Кекс и Пирог, которые всё это время добросовестно подслушивали под столом, вылезли под дрожащий свет масляной лампы и, ничтоже сумняшеся, поставили Гедеона в безвыходное положение.

— Мы, — объявил Пирог, довольно повиливая хвостом, — оказываем широкий спектр услуг: разнюхиваем пропажу, вычисляем преступника, помогаем с поисками катакомб, подземелий…

— А также выводим из лабиринтов! — жизнерадостно дополнил Кекс.

Гедеон испустил обреченный вздох: попал — так попал. Нипочем не отвертеться. А Пирог вздумал взять реванш за прошлое и сообщил мохнатому приятелю, что на шпионское задание его не возьмут.

— Это почему? — обиженно тявкнул Кекс.

Пёс не растерялся и привел железный аргумент:

— Ты белый, а сейчас оттепель, и земля сплошь в черных пятнах. Вдруг тебя рассекретят и операция провалится? Да и Юлиану надо кому-то сторожить. На случай, если очнётся.

Всю ночь по черепице гремел унылый ливень, которому, по-хорошему, полагалось быть снегом и тихонько оседать на крыше. Гедеон до утра проворочался без сна. Он грыз ногти под виртуозный храп, доносившийся с печи. Его грызли сомнения относительно его дальнейшей участи, а под составленными вместе скамейками приблудная домовая мышь догрызала дыру в чьем-то тапке.

Подавленность. Тоска. Безысходность.

Тем более странно было видеть Пелагею воодушевленной и излучающей боевой дух.

Она подняла его, как и было договорено, ни свет ни заря. Оставила доктору записку на столе, облачилась в непромокаемый плащ и запалила фитиль в переносном фонаре.

Выдвинулись они втроем, в составе двух человек и одного ужасно вредного скотч-терьера.

Он прыгал из лужи в лужу и, включив режим ночного видения, поглядывал по сторонам с оттенком лёгкого превосходства. Пока всякие там белки, лисы и зайцы влачат жалкое существование да только о том и думают, как бы прокормиться, он, Пирог, не обременен решительно ничем, кроме своей важной миссии.

Его плотным хороводом окружали запахи сырой земли, запревших листьев и трав. Пахло медведем, залёгшим в берлогу. Арнией, которая чистила на ветке перья. Свежим невезением (впрочем, это как посмотреть: кто-то кого-то сцапал и втихомолку доедал под кустом).

А потом запахло оградой, высокой — в два человеческих роста. О том, чтобы через нее перелезть, не стоило и мечтать.

Пелагея ступила на ломкий снежный настил, прислушалась к посланию, которое тарабанили на азбуке Морзе капли по ее капюшону — и обратилась к Пирогу с просьбой отыскать в стене тайную дверь.

— Ты говорил, она где-то здесь.

Пёс ткнулся носом сперва в один камень, затем в другой и наконец отыскал метку, которую они с Кексом оставили в прошлый раз. Помеченный булыжник "гулял" в кладке и легко вышел из углубления, когда Пелагея попыталась его вынуть.

Часть стены тут же отъехала в сторону, являя шпионам-спасателям мутное марево тумана, наползшего на неухоженный дворовый фасад. Ночь заметно побледнела, и Гедеона на какую-то крошечную долю секунды пронзило узнавание, словно он уже не единожды бывал в этом особняке. Но потом странное ощущение испарилось, уступив место привычной подавленности и страху угодить в лапы дозорных.

— Я т-точно должен т-туда?.. — сбивчиво пробормотал он.

— Погоди. Сначала разведка, — ответила Пелагея.