История эта через несколько дней после визита к Маленкову имела любопытное продолжение. Звонок вертушки в моем президентском кабинете: «Сейчас с вами будет говорить Лаврентий Павлович». — «Несмеянов слушает». — «Говорит Берия. Ваш Институт научной информации надо числить в составе издательства Академии наук». Начинаю несмело возражать, перечисляя доводы против. Мои доводы — как об стену горох. — «Ведь если Институт информации будет непосредственно в Академии наук, Вас же раздавят и разорвут своими требованиями. Надо, чтобы он был прикрыт издательством, был как бы для внутренних нужд Академии наук». Постановление так и вышло: Институт научно-технической информации при издательстве АН СССР. Это снижало его значение, и, подумав, мы с А.В. Топчиевым решили не считаться с этой добавкой и не подчинять институт административно издательству. А потом об этом вообще все забыли.
Жизнь института, заслужившего вскоре добрую славу, началась. Так было сделано дело, которое я ставлю по значимости в своей деятельности на второе место после строительства МГУ. Директором нового Института был назначен Д.Ю. Панов[355]
, бывший заместитель директора Института точной механики и вычислительной техники, механик по специальности. Это имело в моих глазах то преимущество, что ему легче, чем не специалисту, было использовать цифровые машины в деле научной информации. Он рьяно взялся за дело. Но первое, что надо было делать, — это обстраиваться, ремонтировать и приспосабливать к нуждам института полученное здание. К сожалению, Д.Ю. Панов, давший хороший старт институту, не сумел наладить отношения с коллективом, и уже с 1956 г. пришлось найти нового директора. Им стал и с тех пор уже 15 лет успешно ведет институт А.И. Михайлов[356].Чтобы потом не возвращаться к Институту научно-технической информации, еще несколько слов о нем. Когда настало время Институту точной механики и вычислительной техники переезжать в построенное для него здание, М.А. Лаврентьев не стал переводить туда лабораторию этого института, возглавляемую Гутенмахером[357]
. Поскольку я еще раньше заинтересовал этого человека проблемой информационных машин, я договорился с Институтом научно-технической информации о переводе этой лаборатории в названный институт, помог решить вопрос о продлении аренды помещения, занимавшегося этой лабораторией. Штат этой лаборатории так и закрепился за Институтом научно-технической информации, но руководитель этой лаборатории оказался трудно управляемым и разбрасывающимся, и с ним вскоре пришлось расстаться.Однако вскоре над Институтом научной информации нависла грозная опасность. Однажды мне позвонил Вячеслав Александрович Малышев, незадолго перед тем получивший новое назначение в качестве главы Комитета Совета Министров по науке и технике[358]
. Может быть, я неверно привожу тогдашнее название этого ведомства. Верно лишь то, что он был предшественником нынешнего Комитета Совета Министров СССР с таким названием. Малышев мне заявил, что Институт научной информации ему необходим и что он отберет его у Академии наук. Мои доводы не действовали. Тогда я попытался обрисовать ему, что передача института мгновенно разрушит дело, так как реферирование обеспечивают тысяч двадцать внештатных референтов — научных работников разных институтов Академии наук, которым мы разрешаем реферировать материалы, используя рабочее время, а в случае передачи института это разрешение отпадет и реферирование прекратится. Где он найдет десятки тысяч квалифицированных ученых, да еще свободно владеющих иностранными языками? Уже поэтому институт не может существовать вне Академии. Малышев задумался и предложил в качестве паллиатива совместное владение и руководство институтом. Пришлось на это идти, я только выговорил, что оперативное управление и финансирование института остаются за Академией наук. Кто платит деньги, тот и устанавливает свои порядки. С тех пор институт называется Всесоюзный институт научно-технической информации (ВИНИТИ) Академии наук и Комитета по делам науки и техники при Совете Министров СССР.Создание Института элементоорганических соединений