На Калиновом мосту над рекой Смородинкой (СИ)

— Василиса! — едва не задохнулся от испуга и удивления Иван Александрович.

Игнорируя льющуюся кровь, я другой рукой забрала у него флакон, откупорила и капнула немного жидкости на свою рану. Та едва слышно зашипела и покрылась характерной белой пеной. Спустя секунду перестала течь кровь, края раны прямо на глазах порозовели, потом стали сходиться, и примерно через минуту от страшного пореза на моей ладони остался только красный рубец. Который, к слову, тоже быстро начал бледнеть.

— Ну как? — спросила я у ошеломленного мужчины.

— Вп-печатляет, — чуть заикаясь, признался он. — Спасибо, Василиса. Сегодня наше НИИ произведет фурор. Размер вашего гонорара обсудим после презентации.

* * *

— Слушай, а может зря ты ему лекарство наколдовала? Может, стоило просто погладить его по голове и сказать, что все образуется и будет хорошо?

Лицо сестры на экране переговорника выглядело обеспокоенным.

— Лена, я так не люблю, — ответила ей. — Знаешь, лично меня в трудной ситуации такие слова только бы разозлили. Зачем зря сотрясать воздух, если не можешь помочь? Ну или посоветовать что-нибудь дельное.

Сестра пожала плечами.

— К тому же, — продолжила я, — в тексте презентации четко говорится, что поточное производство «живой воды» невозможно из-за чрезмерной затратности, но зато на основе ее формулы можно изготовить массу других препаратов. И выгодно их продать. В чем проблема-то?

— Ты не боишься, что из-за этого чудо-лекарства тебя опознает Лаврович?

Я устало вздохнула.

— Не боюсь. Хотя бы потому что Влад меня уже опознал. Скажи, сестричка, ты правда думаешь, что мне, вошедшей в силу берендейке, есть чего бояться?

— Но ведь разговаривать с ним ты все-таки не стала.

— Я морально к этому не готова. Пять лет прошло, Лен. Я слишком привыкла к тому, что его рядом со мной больше нет, и совершенно не представляю о чем с ним можно говорить. Бросаться ему на шею я не хочу, а ругаться и обвинять за давностью лет уже бессмысленно. Разве что кольцо нужно снять, но время на это у меня еще будет. Так что, Лена, «живой водой» я к своей персоне привлеку внимание разве что господина Царева, а это, поверь, не так уж страшно.

Елена хитро улыбнулась.

— Вась, у тебя есть портрет этого Царева?

— Был где-то. А что?

— Покажи.

Я пожала плечами и потянулась за своим смартфоном. В прошлом году Петька сфотографировал торжественный момент вручения шефу первого сертификата на изготовление моей радикулитной мази, а потом скинул это фото мне.

Отыскав снимок, я сделала его магическую проекцию и приблизила к переговорному блюдцу.

— Ого! — восхищенно протянула сестра. — Вот это мужчина! Он женат?

— Нет.

— Знаешь, Васятка, присмотрелась бы ты к этому красавчику! У тебя в личной жизни уже давно застой, а тут такой шикарный мужик пропадает!

Насчет того, что мужик именно пропадает, я уверена не была — вряд ли Иванушка ведет целомудренную монашескую жизнь.

В отношении застоя в моей жизни Елена тоже не права. В смысле, нет личной жизни — нет застоя. Просто после того, как я убедилась, что Влад ко мне больше не придет, я с головой погрузилась в работу и больше из нее не выныривала. Мама однажды спросила, не приглянулся ли мне кто-нибудь из коллег или соседей. А я только пожала плечами, потому как ни на кого из них почти не обращала внимания и как мужчин не воспринимала.

— Я серьезно, Вася, — продолжала между тем сестра. — Посмотри в кого ты превратилась! Нельзя же страдать по одному человеку всю жизнь.

— Я по нему не страдаю.

— Тем более. Так что если твой Царев ни кем не занят, занимай его сама. Сейчас для этого самое время.

Мы поговорили с ней еще немного, а потом сестра взглянула на часы и, поспешно пожелав мне добрых снов, отключилась. Собственно, время было детское — всего-то девятый час вечера.

Я усмехнулась. Наверняка у Еленушки сейчас будет еще один сеанс связи, причем с человеком более интересным, чем ее непутевая сестрица.

Мне вдруг ужасно захотелось домой. В наш лесной терем, к матери, к моей двойняшке, к деду Касьяну. Там тепло, шумно. И нет этого щемящего чувства одиночества.

Лена права. Жизнь моя, наполненная только порошками и пробирками, пуста и скучна. И с ней действительно нужно что-то делать. Впрочем, нет. Не жизнь надо менять, а свое к ней отношение.

Только подумала, как тишину моего дома прорезал громкий звук — кто-то нажал на кнопку звонка, установленного на калитке.

Таак. Надеюсь, что не господин Бессмертный пожаловал в гости на ночь глядя?..

Накинула на плечи куртку и быстрым шагом вышла на улицу.

Нет, это точно не Влад. Русским духом пахнет.

Я открыла дверцу и нос к носу столкнулась с Иваном Царевым.

Шеф держал в руках огромный букет милых разномастных цветов, явно был пьян и совершенно определенно счастлив.

— Василиса, вы — волшебница, — заявил мне Иван Александрович, вручая прямо через порог свой букет.

Ну да, с этим не поспоришь.

— Ваша «живая вода» — просто сенсация! Как жаль, что презентация была закрытой и об этом шедевре нельзя рассказать журналистам!..

Не то слово, ага. Было бы о чем рассказывать.

— Иван Александрович…