На Калиновом мосту над рекой Смородинкой (СИ)

Я вздрогнула и обернулась. За соседним столиком сидел Влад.

— Здравствуйте, Владислав Лаврович, — вежливо улыбнулся ему Царев. — Рад вас видеть.

— Взаимно, — ответил воздушник, глядя при этом на меня. — Здравствуйте, Василиса Еремеевна.

— Добрый вечер, — кивнула я.

— Вы позволите ненадолго к вам присоединиться?

Иван бросил на меня вопросительный взгляд. Я слегка пожала плечами.

— Пожалуйста. Милости просим.

Бессмертный подставил к нашему столу свой стул и сделал знак проходившему мимо официанту. Тот понятливо переложил с его стола на наш салфетку со столовыми приборами.

— Я присутствовал на обеих презентациях Центра и теперь хочу поздравить вас с несомненным успехом, — сказал Влад Иванушке, продолжая смотреть мне в лицо. — У ваших лекарств необыкновенный лечебный эффект, они — самое настоящее чудо.

— Я же говорил, что Василиса — гений, — улыбнулся Царев. — И я рад, что вы, Владислав Лаврович, как фармпроизводитель, оценили достоинство ее разработок. На презентациях я представил только лишь экспериментальные образцы будущих препаратов. Возможно, в дальнейшем, когда медикаменты будут полностью доработаны, они заинтересуют вас ещё больше.

— Не сомневайтесь, — усмехнулся Влад. — Я с огромным удовольствием выкуплю все, что изготовит Василиса Еремеевна. Ее лекарства обладают прямо-таки настоящей живительной силой.

Нда. По всей видимости, сегодня разговора избежать не удастся.

Словно в подтверждение моих мыслей, у Царева зазвонил мобильный телефон. Иванушка вынул его из кармана, посмотрел на экран, нахмурился.

— Прошу меня извинить, — сказал он. — Я вас оставлю на пару минут.

Он встал из-за стола и быстрым шагом направился в сторону фойе ресторана. Мы с Владом проводили его взглядом, а потом посмотрели друг на друга. Я почти сразу опустила глаза — от взрывной смеси звериной тоски и щемящей надежды, отразившихся на лице каща, екнуло сердце, а по спине побежали мурашки.

— И долго ты будешь прятаться? — серьезно спросил меня муж.

— Я не прячусь, — пожала я плечами. — И никогда не пряталась.

— Василиса, я знаю, что это ты. Я понял это еще в тот день, когда Царев представил тебя, как сотрудника своего НИИ.

— Рада за тебя.

— Васенька…

Он протянул ладонь, чтобы коснуться моих пальцев, но я тут же убрала руку под стол.

— Влад, пожалуйста, давай поговорим позже.

— Когда — позже? Я пять лет этого ждал.

— Значит, сможешь подождать еще три недели.

— Три недели?!

— Да. Через три недели я смогу вернуться на Солару, и там мы обсудим все свои дела.

— Вась, да ты что?! Мы с тобой так долго не виделись! Ты, что же, стесняешься Царева? Давай просто уйдем отсюда и поговорим в спокойной обстановке, где не будет посторонних ушей.

— Знаешь, кащей, — начала заводиться я, — говорить надо было раньше, пять лет назад. После того, как меня вынули из твоего стеклянного гроба, я с большим нетерпением ждала возможности спросить, что это вообще было такое. А сейчас у меня в принципе нет желания что-либо с тобой обсуждать. Единственное, что мне от тебя осталось нужно — это снять обручальное кольцо.

— Ты хочешь развестись? — спокойно уточнил Влад.

— Да.

— А я не хочу. И кольцо с тебя снимать не буду. Ты — моя жена, и останешься ею впредь.

Что ж, никто не обещал, что будет легко.

— Хорошо, — кивнула я. — В таком случае, я тебя внимательно слушаю.

Взгляд Влада стал растерянным. Он стрельнул глазами в сторону фойе, по которому взад-вперед расхаживал Царев, что-то с серьезным видом рассказывая в трубку мобильного телефона.

— Вот теперь некомфортно мне. Василиса, давай все-таки поговорим в другом месте.

— Давай, — согласилась я. — На Соларе. Через три недели. К этому времени я завершу здесь свои дела, а мать откроет мне доступ к Калинову мосту.

К столику бесшумно подошел официант. Поставил перед нами тарелки с заказанными ранее вкусностями и, пожелав приятного аппетита, удалился.

Ни я, ни Влад к еде не притронулись.

— Я очень перед тобой виноват, — серьезно сказал муж, глядя мне в лицо. — Причем вдвойне: потому что не остановил вовремя свой артефакт, и потому что долго не мог тебя отыскать, чтобы все объяснить.

— А за то, что меня обманул, ты вины не чувствуешь? — поинтересовалась я.

— Я тебя не обманывал. Мне действительно нужна была помощь для того, чтобы вылечить воздушников от бесплодия. И я действительно тебя люблю.

Я устало потерла виски.

— Не веришь? — грустно улыбнулся Бессмертный. — Конечно, не веришь. Слушаешь меня, а выслушать не хочешь.

— Сними кольцо, Влад.

— Нет. Мне нужно оправдаться перед тобой.

— Это будет непросто.

— Конечно. Учитывая, что ты абсолютно убеждена в моей вине и совершенно не настроена общаться.

Я пожала плечами.

— А если я докажу, что мои чувства к тебе не изменились? Что ты была и остаешься самым дорогим для меня человеком на свете? Тогда ты будешь объективно оценивать мои слова?

— И каким образом ты собираешься это доказать? — скептически спросила я.