На Калиновом мосту

Фридрих поступил в Университет, но учиться не смог. Бескрайний океан около Сан‑Франциско, красивые девушки и начало эпохи свободной любви манили больше, чем душные аудитории. Неизвестно чем бы все это кончилось, и как бы дальше сложилась жизнь Фридриха, если бы однажды утром отец не пришел в его комнату, где молодой человек отлеживался после очередной гулянки, и, поставив рядом с кроватью небольшой чемодан, не сказал:

– В этом чемодане ровно миллион долларов наличными и билет до Парижа. Это мое наследство тебе. Можешь прогулять все это в Европе и забыть, что ты мой сын. В этом случае ты больше ничего не получишь. А можешь приумножить эту сумму и таким образом доказать, что ты имеешь право называться моим сыном. Внизу ждет машина. Водитель отвезет тебя в аэропорт.

За шестнадцать часов перелета, проведенных в удобном кресле верхней палубы Boeing 377 Stratocruiser, Фридрих принял главное решение в своей жизни.

В Париже он, никуда не заезжая, взял билет до Мюнхена. Там нашел руины того дома, где они жили всей семьей до войны и пообещал себе, что вернется в Америку к отцу только доказав, что не зря выжил в концлагере.

В США Фридрих вернулся нескоро. Сначала он играл на бирже. Два раза почти удваивал свое состояние и два раза становился нищим. И только в 1968 году он наконец взял билет до Сан‑Франциско.

Фридрих больше не рассчитывал на слепую удачу. Его европейский небольшой завод, оцененный в несколько миллионов долларов, был лидером по производству медицинского оборудования.

Понять по лицу отца, следил ли он за жизнью своего сына в Европе или нет, было невозможно. Он поприветствовал его как‑то нервно и почти сухо. Фридрих положил перед отцом на стол годовой отчет о своем предприятии. Тот начал листать и с каждой страницей лицо его менялось. Закончив, он встал, обнял сына и заплакал.

С того дня, как их разлучили с женой и дочкой, главной целью его жизни было спасти, сохранить и воспитать сына. И он смог это сделать.

Через месяц отец умер, просто не проснувшись утром. Видимо, копившееся напряжение сильно подорвало его здоровье. И когда он понял, что можно вздохнуть спокойно, какие‑то его внутренние резервы просто выключились и дали наконец ему отдохнуть.

Через три года газета The New York Times назвала Фридриха Уотсона самым влиятельным предпринимателем мира. А потом он неожиданно для всех начал переводить заводы и фабрики своей империи из США и Европы в коммунистический Китай.

* * *

Иван очнулся на кровати в светлой большой комнате с открытым окном. Он почему‑то сразу решил, что за полупрозрачной воздушной шторой, качающейся от легкого ветра, можно увидеть море. Но не это было самым удивительным. Поразило его другое: рядом с ним на белом кресле, с сильно откинутой назад спинкой, мирно читала книгу та самая девушка с темными  глазами, которая два раза встречалась ему в городе перед тем, как с ним происходили неприятности.

Увидев, что Иван проснулся, незнакомка отложила книгу на стол, легко встав с глубокого кресла, и подошла к постели. Сейчас он смог наконец‑то ее хорошо разглядеть. Девушка была в нежно‑кремовых широких брюках и в такой же свободной белой шелковой блузке. Даже в кажущейся мешковатой одежде можно было легко угадать стройное и гибкое тело. Черные, чуть вьющиеся волосы, были стянуты и заплетены в тугую косу, наверное, специально, чтобы не отвлекать от главного – от огромных темных глаз, чуть прикрытых длинными ресницами. Ивану показалось, что их взгляд, живой, быстрый и очень пронзительный, за мгновение пристально осмотрел не только его внешность, но и выяснил то, что он прятал внутри. Но это было лишь мгновенье, а потом выражение глаз поменялось, в них появилась обволакивающая мягкость, внимание и забота.

Во всех ее движениях была какая‑то восточная готовность мгновенно откликнуться на любое движение души и тела партнера. Это врожденное качество магически притягивало мужчин. Превращая в жалких подкаблучников великих императоров и полководцев. Многие столетия такие женщины хорошо знали, как использовать эти возможности.

– Вы проснулись? Хорошо выспались? – спросила девушка, будто не сама была виновницей его сна. – Не волнуйтесь, вы у меня дома. Меня зовут Диана. Или просто Ди. А вас, кажется, Иван?

Она говорила мелодично и плавно, очаровывая словами, как наркотическим гипнозом.

– А зачем, Диана, вы привезли к себе домой незнакомого мужчину? У вас какие‑то планы на меня?

Иван отлично помнил вчерашний вечер и то, как он упустил свою цель. Он захотел встать, но тут же понял, что абсолютно голый. Повертев головой, своей одежды рядом не обнаружил.

– И для этого вы меня раздели? – усмехнулся он .

– Ну, если у вас только такие варианты, – она улыбнулась, – то вы слишком высокого о себе мнения, как о мужчине.

Девушка отошла к незаметному встроенному шкафу, достала оттуда какую‑то одежду и положила ее на кровать рядом с Иваном.

– Вот, оденьте пока это. С вами хочет поговорить мой дедушка. А он не любит джинсы и майки. Хотя мне вы в них очень понравились, –  мило улыбнулась Диана. – Я буду ждать вас в саду. Ванная за той дверью.