На карнавале истории

В июне 1977 г., во время приема, устроенного президентом Франции Жискаром д'Эстеном в честь Брежнева, французская интеллигенция устроила в театре Рекамье прием нам, советским диссидентам. Франция была с нами, а не с Брежневым. С нами были и Эжен Ионеско, и Сартр, и Симона де Бовуар. С дочерью Ионеско я познакомился раньше, на демонстрации румын, протестовавших против репрессий в Румынии. Слова Ионеско о моей книге растрогали меня. Глотая слезы, я смог только пробормотать что-то о том. что она появилась благодаря в чем-то его «Носорогу». Какие странные петли делает судьба, сколько удивительных встреч с людьми, которые сыграли роль в моем становлении, — Ионеско, Сартр, Тамара Дойчер — жена Исаака Дойчера, Ив Монтан, Хомский, Александр Галич! Мишель Фуко организовал контрбрежневскую ветречу. Таня с Галичем участвовали в спектакле Армана Гатти о психушках, о Гулаге.

2

Увы, усиление тоталитаризма в Латинской Америке, в Азии и Африке подтверждает это. И США не один раз помогали фашистам.

3

Чем уже стал Белград.

4

В 76–77 гг. это снова стало нормой, а не исключением в их «хулиганстве в перчатках».

5

Декадентом называют в советской критике Владимира Винниченко. Но это несерьезное утверждение. Винниченко — тонкий психолог, близкий некоторыми гранями своего таланта Достоевскому. Ленинское утверждение о нем как об архиреакционном последователе архиреакционного Достоевского далеко от истины. Душевные метания, поиски, психологический анализ надломов у революционеров и контрреволюционеров не означает ни архиреакционности, ни «достоевщины». Ленинские вкусы в литературе примитивны, неразвиты, не поднялись до поисков Маяковского, даже до Луначарского. Считать «Что делать?» Чернышевского литературой — признак отсутствия эстетического вкуса. Увы, примитивность ленинских симпатий в искусстве (в живописи, правда, он поднялся от «передвижников» до импрессионизма) сказалась на борьбе примитивного, лозунгового реализма против настоящего реализма и «модернизма».

6

Я прошу всех украинских эмигрантов, знавших Надежду Витальевну Суровцеву, читавших ее произведения 20-х годов, прислать мне материалы о ней. Может быть, ее помнят старые австрийские коммунисты и анархисты, деятели пацифистского и женского движения 20-х годов?

7

Книга «Неопалимая купина» (из украинского аналога серии «ЖЗЛ»), в которой я впервые прочел о султанше Роксолане, Гулевичивне и других известных на Украине легендарных личностях, ныне запрещена «непонятно» за что, т. е. за «украинский буржуазный национализм».

8

Впоследствии мне удалось прочесть работу выдающегося русского ученого о. Павла Флоренского о слове как мифе. П. А. Флоренский еще в 1922 г. написал «У водоразделов мысли», где есть прекрасная, глубочайшая по мысли «заметка» о строении слова. Как всегда, власть предержащие дали работе отлежаться, пока мировая наука в других странах подойдет к идеям русского ученого. Лишь в 1973 г. часть работы П. А. Флоренского была опубликована (Строение слова. В сб.: Контекст. 1972. М., «Наука», 1973). Сколько еще великих открытий 20-70-х годов лежит в семейных и государственных архивах, ожидая читателя? Россия, как Сатурн, пожирает своих детей, опасаясь их слова. Лучших своих детей и их лучших слов.

9

Как мне сообщил поэт Вадим Делоне, Мамонов для сознания Кочетова — Делоне (бабушка Делоне — Мамонова; Кочетов присутствовал на суде над Делоне. Тут проекция своей Тени на врага-Делоне, как Птуппсов — клевета на Евтушенко).

10

В 1977 г. белое пятно наконец заполнили. Новая Конституция — по сути хуже сталинской. Новый гимн — видоизмененный Сталинский. Остается ждать НДП — чтобы и они наконец поставили точку над «i» и вмалевали свастику в свой флаг.

11

Слава Богу для новых изданий этой книги я могу внести поправку к мрачному карнавалу истории, на сей раз поправку светлую: и Буковский, и его мать уже на воле, но лишились Родины, России.

12

Можно привести в качестве свежего примера клеветническую статью «христианина», писателя Петрова-Агатова о Гинзбурге и Орлове в «Литературной газете» за февраль 1977 года. Все, кто знал автора, считают, что основным мотивом клеветы был не страх, а собственная безнравственность, приписанная им своим «жертвам». Забавно, что в атеистической, кагебистской газетке Агатов обвиняет большинство диссидентов в… атеизме. Профессор Орлов своим безбожием, выходит, оскорбляет религиозные чувства Брежнева.

13

А сейчас все еще гораздо сложнее, страшнее, напряженнее…

14

Галич сообщил мне, что в детстве любил двух поэтов — Жуковского и Шевченко.

15