На ходовом мостике

Чтобы быть поближе к своим частям, Военный совет флота из Поти перебрался на новый флагманский командный пункт под Новороссийском, расположенный всего в нескольких километрах от занятого врагом города. В середине февраля нашим войскам удалось освободить Краснодар, Ростов и, по сути, отрезать части противника, находящиеся на Кубани, от своих сухопутных тылов. Рассматривая [234] карту на стене в каюте нашего военкома Корасева, мы сходились на том, что сухопутная позиция фашистов является безнадежной: им, прижатым к морю, не только трудно будет снабжать свои части, но даже для того, чтобы бежать с Кубани, придется форсировать Керченский пролив. А этому помешает наш флот. Мы были полны в то время самых радужных ожиданий.

Но враг понимал свое трудное стратегическое положение и потому сопротивлялся с яростью обреченного. Еще раньше фашисты создали так называемую «Голубую линию» обороны - хорошо укрепленный рубеж, протянувшийся от Новороссийска до Приазовья и прикрывший с востока Таманский полуостров. Новороссийск стал одним из опорных пунктов этой линии и взять его одновременно с Краснодаром и Ростовом не удалось. Вот почему столь важным стал плацдарм в районе Станички, вошедший в историю войны под названием «Малая земля», - он не только окончательно лишал противника возможности пользоваться Новороссийским портом, но и в будущем должен был во многом помочь освобождению города. Враг держался за Новороссийск мертвой хваткой.

Понятно теперь, сколь огромна была роль морских перевозок, призванных помочь нанести удар противнику во фланг, освободить Новороссийск и тем самым подобрать ключ к «Голубой линии». И если мы завидовали тем, кто высаживал десант, а потом каждую ночь пересекал Цемесскую бухту, доставляя подкрепление на плацдарм, то это отнюдь не означает, что конвоирование и перевозки мы считали второстепенной работой. У гитлеровцев для конвоев тоже было припасено немало снарядов и бомб. Скажу лишь, что только в непогоду проводка транспортов проходила иногда без боя с воздушным противником. А когда корабль находился в строю, в базе он долго не отстаивался. Все зависело от технического состояния корабля. И так было не только со сторожевиками, но и со всеми кораблями флота.

Вся тяжесть походов, особенно в период осенне-зимних штормов, ложилась на личный состав электромеханической части. Я уже говорил, что Дурнов не раз жаловался на нехватку времени для проведения профилактических мер, все делалось на ходу, во время кратковременных стоянок под загрузкой или разгрузкой. Но машины продолжали исправно работать вопреки всем инструкциям мирного времени. Это можно было объяснить только тем, [235] что личный состав БЧ-5 вкладывал в работу всю свою душу и богатый опыт. Постоянный, ни на минуту не прекращающийся труд - это и был настоящий подвиг. А какого напряжения стоили несколько часов вахты в машинном отделении, когда на море свирепствовал шторм, палуба буквально уходила из-под ног! Даже бывалых моряков валила морская болезнь. А тут требовалось не только устоять, но и обеспечить кораблю ход и маневренность. «Железным» называли на «Шторме» старшину 1-й статьи коммуниста Валентина Солохина. Бывший паровозный машинист теперь по праву считался на корабле лучшим машинистом-турбинистом и стал старшиной машинной группы. Человек большой воли и выносливости, он при сильных штормах выручал товарищей, заступая на вахту. Дурнов говорил с гордостью, что когда на вахте в машинном отделении стоит Валентин Александрович Солохин, ему там делать нечего.

Под стать Солохину был и старшина котельной группы мичман коммунист Владимир Кучер. Он также мог пробыть на вахте в штормовую погоду двенадцать часов кряду, не испытывая приступов морской болезни. И не потому, что обладал каким-то исключительным здоровьем: сказывались воля, закалка в походах.

Нет, не могу я отдать предпочтение кому-либо одному из обитателей «нижних этажей» корабля. Труд там был одинаково сложен и к нему одинаково относились. Разве легче приходилось трюмным машинистам? Их старшина отделения старшина 2-й статьи Петр Хоменко, досконально зная всю трюмную систему корабля, вместе со своими подчиненными обеспечивал подачу мазута в котельные отделения. Он был и мастером на все руки, этот скромный и трудолюбивый моряк, мог сделать буквально все - от зажигалки до модели корабля. Своим мастерством с ним мог соперничать разве что старшина электриков Константин Львов. В каких угодно погодных условиях он обеспечивал корабль энергетикой, производя самые сложные электротехнические работы.

Словом, без исполинского труда не выигрывалась ни одна битва ни на суше, ни на море. И понимание боевого выхода, как исполнение нелегкой, но необходимой работы, привил своим подчиненным командир БЧ-5 Петр Иванович Дурнов.