На ходовом мостике

Первые же стрельбы по берегу показали, сколь необходимо иметь достаточное количество постоянных базовых корректировочных постов, чтобы корабли могли без захода в базу и высадки своих корпостов выполнять стрельбы с базовыми корпостами. На «Незаможнике», например, по нескольку дней отсутствовал командир артиллерийской боевой части. Кроме того, поспешно съехав на берег, корпост, как правило, не мог сразу подробно ознакомиться с обстановкой в районе стрельбы, а прибыв на место, не всегда имел возможность в ней сориентироваться. В этом отношении бесспорное преимущество получали базовые корпосты, закрепленные за своими секторами обороны.

Ощущался недостаток в самолетах-корректировщиках и дымзавесчиках.

Постоянная угроза с воздуха приучила людей к повышению бдительности наблюдения, быстроте и четкости докладов и даче целеуказаний, а для отражения низколетящих самолетов, как выяснилось, можно было успешно использовать орудия главного калибра. [110]

Первые потери личного состава верхних боевых постов, особенно в зенитных расчетах, подсказали необходимость готовить запасные расчеты, которые по необходимости без промедления становились к пушкам и автоматам.

Выучка командира корабля уже не считалась полноценной без умения на полных ходах управлять маневром корабля при уклонении от атак самолетов противника. Для этого теперь использовались специальные расчетные таблицы, которые всегда находились под рукой на ходовом мостике. Не секрет, что большинство кораблей, оставшихся после войны в строю, во многом обязаны этому командирскому умению.

То же можно сказать и о навыках личного состава в борьбе за живучесть своего боевого поста, командного пункта и корабля в целом. Отличное знание боевой техники, умелое и своевременное использование оружия, маневра, натренированность личного состава и смелые действия командира - именно это оказалось самым сложным и многотрудным в науке побеждать. [111]

Последние дни в Одессе

Огневые налеты «Незаможника» продолжались три дня подряд. Много стреляли по Александровке, Гильдендорфу, Вознесенке, Ильичевке и другим пунктам, поддерживая огнем морских пехотинцев и другие части Приморской армии действующие в восточном секторе обороны. Противник продолжал оказывать возрастающее сопротивление кораблям артиллерийской поддержки не только огнем береговых батарей, но и авиацией. Уже нельзя было рассчитывать на спокойное и устойчивое маневрирование, а приходилось действовать аналогично тому, как на выходе 1 сентября: заблаговременно рассчитав точку поворота на боевой курс, решительно затем маневрировать, открыть огонь, а когда противник пристреляется, быстро отойти под прикрытием дымовых завес.

Столь напряженная боевая работа изматывала людей. Главная нагрузка легла на плечи артиллеристов. Они не всегда имели возможность в положенное время поесть. А тут еще нестерпимая жара тех памятных лета и осени; почти целый день расчетам приходилось быть на солнцепеке. Но никто не жаловался, не стонал. [97]

Туго приходилось и начальнику службы снабжения Василию Дмитриевичу Карнауху, честнейшему, скромному и заботливому человеку. Не раз можно было увидеть его у орудий с помощниками, где они хлопотали, пытаясь «на ходу» подкрепить комендоров. А ведь все члены службы - главный старшина Гутник, старшина 2-й статьи Лымарь и Шиндельман - были расписаны по орудиям вторыми наводчиками и установщиками прицелов.

А разве легче приходилось нашим машинистам и кочегарам? Лица моряков побледнели, выглядели усталыми и осунувшимися. Пожалуй, только один мичман Петр Чернуха каким-то образом не сбросил в весе, оставался все таким же круглолицым и неизменно веселым. С его оптимизмом мог соперничать только оптимизм Ивана Ивановича Терещенко, чей веселый нрав и неиссякаемый юмор всегда благотворно сказывались на подчиненных, помогая переносить все тяготы и невзгоды войны. Сам Терещенко и вида не подает, что в последние дни его особенно беспокоят зацементированные швы, частичная разгерметизация нефтеям, прочность килевой коробки - последствия вражеского авианалета. Разве что изредка вздохнет:

- Чует сердце, скоро в док станем… Но выпадали, конечно, и часы безоблачного и доброго настроения. Причиной их, помнится, однажды был приход на корабль наших бывших краснофлотцев, ранее ушедших добровольцами в морскую пехоту. Сразу после ремонта корабля проводили мы их на берег с наказом гордо нести на бескозырках имя нашего эсминца - «Незаможник». И вот дорогие гости на корабле: рулевой Горшковоз, строевой из боцманской команды Кострома и радист по прозвищу Миха, чью фамилию я, признаться, запамятовал. Все трое были неразлучными друзьями и сражались в первом морском полку полковника Осипова. Это их, осиповцев, немцы прозвали «черными дьяволами» и «полосатой смертью».