На ходовом мостике

…После ухода Мельникова с корабля мы не без волнения гадали, с кем нам придется служить. Хотелось, чтобы корабль перешел под начало, достойное прежнего командира. Вскоре стало известно: командиром к нам назначается капитан 3-го ранга Петр Ильич Шевченко. Меня уже сводила судьба с этим человеком - мы одновременно учились на СКУКСе в 1936-1937 годах, только Шевченко специализировался как минер. Сразу же после курсов он был направлен на Черноморский флот, где, благодаря незаурядным способностям, через три года стал командовать эсминцем «Дзержинский». На нем Шевченко встретил войну, участвовал в обороне Одессы и Севастополя. На заключительном этапе обороны Севастополя Шевченко был переведен командиром на эсминец «Свободный», который достраивался во время войны и вступил в строй весной 1942 года. Как я уже упоминал, «Свободный» героически погиб в Севастополе. Погибло на нем пятьдесят шесть человек, многие из членов экипажа были ранены, в том числе и сам командир. Однако Шевченко не покинул корабль до тех пор, пока не сняли команду.

И вот теперь, после продолжительного лечения, прямо из госпиталя Петр Ильич прибыл к нам на лидер. Что ж, замена достойная. Это был хотя и молодой, но уже опытный командир, уверенно державший себя на мостике, четко отдававший команды при швартовке. И швартовался он отменно. А лидеры этого типа довольно капризные корабли: из-за высокого ходового мостика и палубных надстроек во время непогоды их быстро сносит ветром, что затрудняет маневры. Мельников всего лишь раз сходил с нами в море и остался доволен новым командиром «Харькова».

Новый командир пришел на корабль в самый разгар [206] битвы за Кавказ. В ходе наступления на Новороссийск и Туапсе немцы захватили Анапу. Шли упорные бои в Тамани. В эти дни лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный» дважды привлекались для огневой поддержки защитников Новороссийска. В ночь с 1 на 2 сентября «Харьков» обстреливал скопление войск и боевой техники противника у станции Наберджаевская, а «Сообразительный» вел огонь по станице Нижняя Баканская. В следующую ночь «Харьков» обстрелял станицу Красно-Медведковскую (Раевская), а «Сообразительный» - Верхнюю Баканскую. В первую ночь обстрел вели с ходу, во вторую - стоя на якоре, по площадям. За две ночи мы выпустили по противнику 374, «Сообразительный» - 222 снаряда. Выходы в море прошли без особых помех со стороны фашистов, хотя в небе и появлялись самолеты-разведчики. Экипаж лидера действовал, как всегда, четко, грамотно и решительно.

Судя по данным, опубликованным в сводках Советского Информбюро 4 сентября 1942 года, стрельбы обоих кораблей прошли успешно. Противнику был нанесен существенный урон в живой силе и технике. Об этом же писал в своей книге воспоминаний «Битва за Кавказ» Маршал Советского Союза А. А. Гречко: «Гитлеровцы, обходя укрепленные узлы, с утра 4-го сентября при помощи авиации и танков пытались прорваться в Новороссийск со стороны Наберджаевской. В контратаку совместно с 1-й сводной бригадой был брошен полк морской пехоты. Их активно поддерживала береговая и корабельная артиллерия. Лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный» произвели огневой налет, выпустив сотни снарядов по скоплениям вражеских войск. Об эффективности этого артиллерийского налета говорит запись в журнале боевых действий группы армий «А» от 4-го сентября: «Противник вел концентрированный огонь тяжелой артиллерией с военных кораблей и причинил нашим частям большие потери» {7}.

Выполняя задание командования, «Харьков» и «Сообразительный» с 7 по 8 сентября перебрасывали из Поти в Геленджик 327-й полк морской пехоты и боеприпасы. Затем возвратились в Батуми.

За время этих походов и боевых выходов экипаж привык к новому командиру. Шевченко уверенно стоял на [207] мостике, покуривая трубку, и вел себя так, будто проходил на лидере всю свою жизнь.

Перед боевыми походами на «Харькове» проводилась большая партийно-политическая работа. С нами в море шел старший инструктор политуправления флота по комсомолу товарищ Шкадиев, оказывавший практическую помощь и военкому лидера Е. Ф. Алексеенко, и секретарю комсомольского бюро старшему краснофлотцу Д. А. Кулешову. Только за первую неделю сентября было подано двадцать девять заявлений о приеме в партию. Комсомолец Лещенко в своем заявлении писал: «Идя в бой против коричневой чумы, хочу достойно выполнить свой долг перед Родиной, перед партией Ленина и, если погибну, прошу считать меня коммунистом».

Подали заявление в партию отец и сын Щербины.