На кончиках пальцев (СИ)

— А дальше, — уже совсем другим тоном сказала женщина, — сначала вы вытащите моего сына с того света. А потом объясните мне, что здесь происходит. Потому что иначе я…

— Вы на самом деле очень мало что можете сейчас. Нарцисса. Как минимум потому, что едва встанете с кровати — упадёте от бессилия. И магии в вас на несколько заклинаний. Род восстановил вашу тягу к жизни. Но не силы. Их вам ещё копить и копить. У вас ведь нет больше мужа. А у Драко есть. И сейчас муж Лорда Малфоя одной ногой в могиле. Так что говорите мне, что делать дальше, чтобы я могла с ним поговорить. Иначе я просто встану и уйду. А ваш сын умрёт, если не сможет спасти Гарри.

Волшебница медлила, у Гермионы кончалось терпение, и она просто вскрикнула:

— Мерлин мой, да просто спросите у магии рода! Мы теряем время. Леди Малфой, я клянусь вам, если они умрут из-за вас, я вас убью. Потому что они — это всё, что у меня осталось, — в этот момент ей показалось, что она соврала, но не время было заострять на этом внимание. — Даже несмотря на то, что Гарри признал перед вами Долг Жизни.

Нарцисса на секунду прикрыла глаза, но девушка во всём была права. Она протянула руку и попросила:

— Сожми ладонь. И потерпи. Это неприятно. И я всё буду слышать. Хотя вряд ли я услышу больше, чем уже слышала, — Гермиона покраснела, но сделала, как ей велели.

====== На кончиках пальцев ======

Гермиона ещё ни разу не ощущала легилименцию так, как сейчас. Чисто, легко, без каких-либо препятствий и сомнений. Это было похоже на очень реалистичный сон. Драко стоял в комнате, запертой и пустой. А она находилась где-то за её пределами, но видела всё будто изнутри.

— Драко, что произошло?

Парень никак не удивился появлению гостей в своей голове.

— Мы поссорились. Он показал мне, что любил меня, а я испугался, и он стал айсбергом с льдисто-изумрудными глазами.

По мнению Гермионы, слизеринец был не в себе. Он был слишком похож на Луну. Тот же взгляд. Та же неадекватность.

— Драко. Что случилось с Гарри?

— Это я виноват… Я трус, — было не совсем понятно, отвечает он на вопрос, или просто решил высказаться.

— И он любит тебя даже за это, это же Поттер, Драко. Где он?

Малфой посмотрел больными глазами в пустоту, но потом зажмурился, будто ребенок, увидевший что-то страшное.

— Я не… знаю. Я не знаю. Он закрылся от меня, потому что мы поссорились. И мне так плохо. Я его не чувствую…

— Драко, сосредоточься. Не надо ловить его эмоции. Ему больно. И тебе тоже больно, Драко. Что с ним? — Гермиона теряла терпение.

— Мне так больно. Мне было так хорошо. А теперь так больно… Он мне нужен. Нужен так сильно. Но не так. Я так не смогу. Я без него не смогу… Он холодный, и я так не смогу.

— Драко, сын, Малфои не отдают то, что принадлежит им. Он твой супруг?

— Супруг… Мама, он мой… — снова растерянность и опустошенность.

— Исправь всё, — не стала дожидаться конкретного ответа от рассеянного сына женщина.

— Я не могу его почувствовать, — пожаловался парень. — Только пустота. И боль. Мне больно. У меня болит душа. Но не у него. У него только холод. И пустота…

— Драко, ты горишь. И он тоже! — Гермиона была растеряна и зла, потому что не понимала, как нарисовать для Малфоя путь к Гарри. Они всегда были связаны только через эмоции. Связь тел была скорее следствием. И все её заготовленные речи упирались в малфоевское «у него только пустота». Но Нарцисса иначе повела беседу.

— Сын, вернись в момент! Ты Малфой! И у тебя забрали мужа! К Мордреду чувства! Дёрни за брачные узы и найди своего супруга! Сейчас же!

Такой властной Грейнджер её никогда не знала. И эта власть в её голосе была страстной и живой, такой далёкой от привычной беспристрастности и холодности, что всегда была свойственна женщине.

— В моём супруге больше нет любви, мама, — так же отстранённо произнёс Драко, и Гермиона содрогнулась от того, как прозвучал ответ волшебницы.

— Ты ещё так юн, Лорд, но не можешь не знать главного завета своего рода! Нет никого важнее семьи! Твой муж где-то там, и не смей предавать интересы Малфоев! Он — семья! И ты ему нужен! Утри сопли, сын, и найди своего супруга!

Кажется, это подействовало, потому что границы между Драко и волшебницами в его голове стерлись.

— Мама! — Малфой будто только понял, что Нарцисса пришла в себя. — Гарри! — это, видимо, должно было что-то значить, но Гермиона не могла позволить им тратить время на счастливое воссоединение.

— Где он, Драко?

— Он ушёл в Министерство. Мы поссорились, и он ушёл к Министру, узнать, как воскресить Сириуса, — этот Малфой нравился девушке намного больше.

— Это невозможно. Он мёртв, — Нарцисса снова была холодна и собрана. Но ее комментарии сейчас были ни к чему. Гермиона не выдержала.

— Это я и так знаю, Драко! Где. Он. Сейчас! Ты горишь, у тебя будто огонь под кожей. Где Поттер? Позови его! С ним что-то сделали!

Драко закрыл глаза и сжал кулаки. Что происходило в этот момент с Малфоем было непонятно, но он спустя несколько долгих минут посмотрел на Гермиону, настороженно следящую за ним, потом на мать, теперь удовлетворённо улыбающуюся.

— Вон из моей головы!