На кончиках пальцев (СИ)

Шеклболт был опытным волшебником. Он многое прошёл, включая обе магические войны. Он видел и слышал многое. Но никогда не думал, что увидит воскрешение из мёртвых. Да, с Малфоем всё и так было понятно, и будь он более внимателен в то время по отношению к действиям Минервы, он бы скорее всего заметил подмену. Хотя эта ситуация тоже требовала дотошного разбирательства. Потому что его эксперты осматривали тело. И тот, кто просмотрел то ли подмену, то ли фальсификацию, должен быть допрошен более тщательно. Но с Поттером. Он был уверен, что Герой умер. Он проверил его пульс, он проверил его Диагностическими чарами, и Гарри был мёртв. Но видимо, недостаточно, чтобы остаться в стенах Министерства.

Планировать дальнейшие действия без чёткого понимания, что произошло, было невозможно. Но Гарри ясно дал понять, что сейчас никаких объяснений давать не намерен. И Министр в первый раз с момента принятия решения занять пост во власти жалеет об этом. Он хотел видеть Британию сильной и мирной страной. Да, у него были свои идеи о том, как её такой сделать, но он никогда не рассчитывал, что станет богатым, знаменитым, и все будут лизать ему ноги. Герой пропал с радара в самый сложный момент, когда люди, не понимая до конца, что делать со свалившимся им на голову миром, хотели всего и сразу. И да, Кингсли не знал, что ещё можно сделать. И чем дольше он использовал эту затею с Лжепоттером, тем более безопасной она ему казалась. Если Гарри и видел «свои» выступления в газетах и колдорадио, он ни разу не высказался против. Тем более, рядом с ним была мисс Грейнджер, которая не позволила бы ему долго игнорировать происходящее, если только сам Избранный не был согласен с тем, что вещает его двойник. Да, они ходили по хрупкому льду. И иногда с газет озвучивали неоднозначные идеи, которые принимались “на Ура” лишь потому, что их источником был сам Победитель. И он не совсем верил Гермионе, которая уже проявила в себе некоторые совершенно неожиданные качества. Видеть в ней политика пришлось, потому что вела она себя грамотно и конкретно, не давая и намёка на то, что оказалась среди властной публики случайно. А значит, скорее всего она всё же общалась с Поттером. Но тот по каким-то причинам предпочитал оставаться в тени. И где-то скреблась мысль, что это будет до поры до времени, и лишь поэтому Министр был категорически против объявления, которое всё рвалась сделать младшая Уизли. Зато, когда он увидел едва белую линию Диагностических чар, то понял, что лучшим способом отвлечь журналистов от личности Гарри Поттера будет рассказ о его скорой свадьбе. А под эту песню можно было сделать всё, что угодно. Он не был злобным гением, и уж точно не любил крутить интриги, но умел это делать, и использовал свои умения на благо страны. Он действительно беспокоился о том, что Малфои могли как-то повлиять на Гарри. Он прекрасно помнил их отношения в школе, и такая разительная перемена не могла не настораживать. А когда он увидел воспоминания Уизли… Если бы у него хватило терпения допросить его более подробно, возможно, сейчас вся ситуация выглядела бы иначе.

Он вернулся бы в Министерство, но что-то дёрнуло его проверить Мэнор. И увидев разгром, распахнутые двери, следы боя, обомлел. Он уже пожалел о том, что распустил авроров. У самых ворот лежал мёртвый оборотень, но зайти за периметр было невозможно, вид был ужасающий. А ещё стало очевидно, что всё это время на все владения были наложены чары Иллюзии. Потому что и сад, и сам особняк выглядели ухоженными, живыми, а главное, наполненными магией. Желание допросить Диггори вместе с Роном стало почти жечь язык. Сколько всего прошло мимо него, пока он пытался не дать развалиться беснующейся в своей свободе Британии.

— Министр Шеклболт? — позвали его откуда-то со стороны. — Министр? Вам нужно отдохнуть. А завтра всё станет понятно.

— Луна? Что ты здесь делаешь? — он был застигнут врасплох, и ему это совсем не понравилось.

— Жду вас, конечно. Гарри добрый, он всё сделает правильно. А вам нужно отдохнуть.

На мужчину внезапно навалилась усталость. С самого утра он пережил столько всего — и мнимая смерть Поттера, и разоблачение Скиттер, и побег девчонки Уизли, и новости от её старшего брата, попытка найти Малфоя и вот — цветущий разгромленный Мэнор. Девочка была права. Сейчас он ничего не решит.

Министр аппарировал сразу же, когда понял, что ему здесь нечего делать. И поэтому не услышал, как Лавгуд просит его не читать новости с утра, чтобы не портить себе настроение. Возможно, отнесись он внимательнее к тому факту, что на границе Малфой-мэнора его ждала ученица Хогвартса, чьего отца завтра судят за пособничество Пожирателям, он смог бы повлиять на будущее развитие ситуации. Но он и правда устал. А ещё ему было где-то глубоко в душе очень страшно. Потому что от Поттера веяло смертью. Силой, мощью. И смертью. Но энергии, которую стоило бы бросить на решение очередной проблемы, у него не осталось совсем. В конце концов, всё как-то разрешится. А если нет… Уже даже всё равно. Нужно выпить. И поспать.