На конкурс красавиц требуется чудовище

— Посмешище, — процедила сестра Мирта и взмахом руки вернула все, как было.

— Зачем тебе все это? — крикнула я ей в спину.

Но в ответ получила только скупой непристойный жест. Что было очень некрасиво со стороны той, кого величают Божьей Сестрой! Впрочем, некоторые представители нашего пантеона еще и не то своей пастве показывают… Но нас, просвещенных и приличных, это не касается. За экзотикой — на остров Цветов.

— Знаешь, мне кажется, мы ее еще вспомним, — задумчиво произнес Марон и спрятал пилку куда-то в рукав.

— Я в любом случае не могу дать ей то, что она хочет.

— Ты — леди, — пожала плечами Тина, — могла бы присоединится к этой гонке.

— Я — леди, — согласилась я и безжалостно уточнила, — окраинная. Могу сварить походный кулеш и выбрать червей из проклятой раны. Могу обустроить лагерь и стреножить лошадей. Или выхватить отцовский клинок и повести отряд в бой. Но… Вот это вот все — не мое. У всех свое место, знаешь ли.

— Тебе предложили развлечься, а ты мысленно отбор выиграла, — проворчала Тина.

— Потому что нет смысла вступать в борьбу одновременно настраивая себя на проигрыш, — наставительно произнесла я.

— За нами скоро придут, — встрепенулся вдруг Марон.

А мы с Тиной недоуменно на него посмотрели и потребовали подробностей. Поскольку уж в чем-чем, а в предсказаниях наш друг не силен от слова «совсем». Даже я лучше на чаинках гадаю!

— Прислушайтесь, — фыркнул друг.

В коридоре действительно что-то происходило. И, судя по накалу страстей, либо обыск на предмет непристойных картинок (было такое у нас в Академии), либо ценные указания раздают!

И раз никто не кричит и не плачет, расставаясь с самым дорогим, значит все-таки второе.

Мы, все трое, увеличили софу и сели рядком, не сводя глаз с двери.

— Как думаете, хоть кто-нибудь в этом дворце умеет стучать в дверь? — с интересом спросила я.

— Мы это узнаем, — улыбнулась Тина, — через три, два…

Дверь распахнулась и в комнату вошла драконья жрица.

— Один, — досчитала подруга. — Никто не умеет, что весьма печально.

— Хр-р-р-р-р! Уар-ра, — согласился с ней Гамильтон.

— Вы привели мужчину? — оторопела леди Илзерран, и поспешно прикрыла дверь, чтобы никто больше не услышал моего компаньона.

— Я здесь с самого начала, — обиделся Марон.

— Она про Гамильтона, — пояснила ему Тина.

— Такая маленькая собака издает столько шума? — поразилась жрица.

Уточнять, что мой пес не потерял связь со своим миром и может куда больше, чем иные компаньоны я не стала. Лишняя информация, абсолютно лишняя.

— Завтра на рассвете вас ждет Испытание Невинности.

Леди Илзерран честно пыталась быть пафосной, но повторенная в дцатый раз фраза явно набила ей оскомину.

— А если простыми словами? — спросила я.

— Выйдете наружу босая и в белом платье, без украшений и с распущенными волосами, — драконья жрица чуть улыбнулась, — там, в присутствии Правителя и его семьи вы будете проверены на соответствие высокому званию…

— Всей семьей проверять будут? — заржал Марон и тут же зажал себе рот руками, чтобы через секунду спросить, не родственница ли леди Илзерран нашей миледи проректору.

— Она моя племянница, — любезно пояснила драконья жрица. — Проверять будет жрец, магией.

— А нас будут делить на кучки? — с интересом спросила я. — Как, знаете, крупу. Поедена жучками и не…

Ох, а у этой леди проклятья куда искристей!

— Результат объявят приватно, — процедила леди и покачала головой, — вы невыносимы, леди Фоули-Штоттен, вся в своего безумного отца!

С этими словами она резко повернулась и вышла, захлопнув за собой дверь.

5.3

— Она знала твоего отца? — ахнула Тина.

А я только плечами пожала:

— Много кто знал барона Фоули-Штоттен. Отец приезжал в столицу редко, гораздо чаще он прямо писал, что у него есть более важные дела, нежели бесполезное и бессмысленное обсуждение бесполезных и бессмысленных вещей. Он не был в опале, но и обласкан вниманием тоже не был.

— Воин, — из комнаты выполз Гамильтон, — его знали и в нашем мире.

— У него был компаньон пес? — удивился Марон. — Обычно, у детей и родителей разные компаньоны.

Мы с Гамильтоном одинаково фыркнули:

— Это если дети и родители враждуют или соревнуются друг с другом. Я росла и видела леди Ауэтари. Она, во многом, была мне большей матерью, нежели жена барона Фоули-Штоттен.

— А ты не можешь ее навестить? — тихо спросила Тина.

А я… Я могла только промычать, что мол, вот собираюсь, да все никак и вообще…

И только в этот момент до Тины дошло, что за нами наблюдают.

— Прости, — она состроила виноватое лицо, — я, как бы так сказать, не хотела давить на больное.

— Ничего, — покивала я, показывая, что все понимаю.

Но вообще, стоит озаботиться каким-то укромным уголком, где мы сможем поговорить. Право слово, ну не в туалет же набиваться!

Хотя… Он довольно просторный.

— А душевая — тоже ведь непокрыта следящими чарами? — у Марона мысли шли в том же направлении, что и у меня.

— Проверю, — зевнул Гамильтон и честно добавил, — если влезу.

И мы, помня о его чувствительное натуре, тут же уверили пса, что даже если он не влезет, это будет не его вина.