На корабле полдень

Глаза его жизнерадостно сияли.

"Неужели коньячку тяпнул?" – С тоской подумал я.

Но дело было не в коньячке.

– Вы мне нужны, Шура... Срочно... А потом, буквально через десять минут, вы сможете вернуться к своим товарищами. Да и вообще, имейте в виду, что с этой минуты за их здоровье и судьбу отвечаете вы... Похоже, вы еще не привыкли к этой мысли.

Я обернулся и поглядел на Засядько – дескать, вы слышали? Отвечаю я. Значит, слушайтесь меня теперь, как дети отца.

Походкой страшно авторитетного перца я проследовал за Сержантом. Мы оказались в той же комнате с лазурью на потолке, где я уничтожал несвежие конфеты. Только теперь всё в ней несло следы сверхбыстрых сборов.

А на письменном столе важной персоной стоял синий походный рюкзачок, судя по взгорбленному рельефу его стенок набитый до отказа.

– Я, собственно, хотел попрощаться, – бодро произнес Сержант.

– Попрощаться? А куда... вы?..

– В таких случаях моя бабушка Матрена Афанасьевна говорила "не закудыкивай дорогу".

– А если серьезно?

– А если серьезно, за нами выслан транспорт.

– Выслан наследниками Вохура? – Попробовал угадать я. – Учителем Калишем?

Сержант поглядел на меня, как глядели иные кадеты пятого курса, когда я вдруг в разговоре упоминал их пассий из времен, когда они были курсе на первом. "Ты б еще маму вспомнил", – вот что значил этот взгляд.

– Нет. Мир манихеев ни меня, ни моих товарищей больше не интересует. Как и Глагол в целом. Ведь нас ждет новый мир, значительно более волнующий, справедливый и добрый...

– Вы нашли пресловутый "другой глобус"?.. А, погодите! Речь, что ли, идет об окрестностях какой-то из "точек Казимира"?! – Проявил памятливость я.

– Именно! Поглядим, так ли у них здорово, как о том сказывают немногие доверенные источники, – с этими словами Сержант надел лямку рюкзака на левое плечо и, особым туристическим движением, вкрутился в правую. – Собственно, наш транспорт уже сел на крыше.

– Могу ли я вас проводить? – Спросил я, неожиданно сильно волнуясь.

– Нет.

– Зачем же вы меня тогда позвали?

– Хотел подарить вам, Шура, одну вещь. Никогда не забуду ваши глаза во время нашей первой встречи... В них было что-то ветхозаветное. В общем, этим подарком я хотел бы выразить вам благодарность, – и Сержант протянул мне невзрачные, но тяжелые перчатки из неизвестного мне материала.

– Благодарность? Но за что? – Искренне не понимал я, хотя подарок, конечно, взял.

– За то, что у вас покладистый характер, Шура. Это раз. Вот сегодня там, на космодроме возле дамбы, вы могли бы полезть в бутылку, размахивать табельным оружием, качать права... Пришлось бы применять силу, урезонивать вас... А так вы увидели, что мы – нормальные люди, и повели себя как нормальный человек... Я благодарю вас за то, что вы и ваши подчиненные не стали проецировать на нас свое социальное сумасшествие и свою агрессивность... Это дорогого стоит, поверьте!

Я кивнул. Не так уж часто меня благодарили за то, что я – "нормальный человек" с "покладистым характером".

– А еще я благодарю вас, Шура, за то, что вы и ваши товарищи так кстати прибыли...

– В смысле?

– Теперь, когда вы все здесь, я со спокойной совестью могу оставить раненых на ваше попечение. Не будь вас, пришлось бы их просто бросить. А это непорядочно...

– С каких это пор манихея беспокоит такая эфемерная и социально обусловленная субстанция, как порядочность? – Не удержался от иронии я.

– Вы нас плохо знаете, Александр. Впрочем, я вам это уже сообщал, – Сержант махнул рукой, словно хотел добавить "что с вас взять, с дураков!", но из вежливости сдержался. – Перчатки неужто не попробуете?

– А?

– Попробуйте перчатки и я наконец уйду. Иначе мои друзья меня искать начнут.

– А как их "пробовать"?

– Левую перчатку зовут Хварэна, то есть Сила, а правую перчатку зовут Аша, то есть Правда, – голосом усталого экскурсовода, которому не терпится поскорее покончить с экскурсией для школьников, сказал Сержант. – Если надеть перчатки и свести тыльные стороны запястий вместе, пластины из гольмия, которые вшиты в них, образуют единый энергетический контур с магнитным полем планеты. Контур спустя очень недолгое время насыщается и порождает своего рода огненный бич. Если вам интересны научные подробности – поток инверсных монополей Дирака.

"Поток монополей Дирака... Я не сплю?"

Но если в монополях я не понимал вообще ничего (знал только, что их как-то используют в магнитных лазерах – магназерах), то по поводу гольмия мне было что сказать! Все-таки фундаментальное военно-космическое образование – серьезная вещь.

– Погодите, вы сказали пластины из гольмия? Это ведь очень сильные магниты, да?

– Совершенно справедливо. Но это на обычной планете. На Глаголе гольмий имеет довольно умеренные магнитные свойства, зато входит в состав ряда артефактов естественного происхождения. Артефакты эти ведут себя крайне странно с точки зрения наших бытовых ожиданий. И не спрашивайте меня – почему.

– Хорошо, не буду. Так вы что-то говорили про поток монополей Дирака...