На корабле полдень

«Ну и что, что папе нельзя беф строганов? Но он же хочет беф строганов! Он просит именно беф строганов с жареной картошечкой! И я ему готовлю то, что он просит!» — Оправдывала Наталья Евгеньевна свои каждодневные отступления от прописанной врачами диеты.

«Да, это я подарила ему наручный визор! — Признавала Александра, сверкая глазами. — Чтобы он мог смотреть свою любимую передачу даже в сквере возле фонтана! Что значит „он и так пялится в визор по десять часов ежедневно?“ Сколько хочет, столько и пялится! Не наше с тобой дело! Он взрослый человек и может сам решать за себя!»

И так далее и тому подобное…

«Два мира — два мозга!» — мрачно язвила по этому поводу Афина.

Нет, после смерти отца они с Александрой больше не ссорились. И, разумеется, больше не дрались.

Они просто не общались.

И каждый нес в душе ледяного ежа обиды…

Глава 14. Чудесное спасение

Май, 2622 г.

Остров Среда, архипелаг Буровского

Планета Грозный, система Секунда

Афина вздрогнула и вмиг вышла из дремотного оцепенения — ее потревожил звук, похожий на далекий раскат грома.

Она выскользнула из спального мешка, пахнущего одеколоном «Ветка сирени», и на четвереньках выползла из палатки. Стены палатки тревожно надувались на приморском ветру.

Небо было ясным, переполненным воздухом, многозвездным.

Она огляделась.

Над островом Воскресенье, ровно там, где прошедшим днем ягну завязали бой с «грифами» (которые были, конечно, никакими не «грифами», а джипсами), летел одинокий флуггер.

— Гриша, это за нами! Вставай! Они увидели костры! — Радостно заорала она.

Из палатки явился Григорий — подслеповатый и, как всегда со сна, туго соображающий.

— Кто? Кто увидел? — Спросил он, не прекращая попыток высморкаться в носовой платок.

— Наши, — уверенно ответила Афина.

В самом деле, спутать флуггер земного производства с паладином ягну или «грифом» было невозможно. В отличие от этих инопланетных летательных аппаратов, нормальный человеческий флуггер использовал классический реактивный принцип движения, и в корме у него всегда горели ослепительно яркие угольки маршевых дюз.

Спустя секунду огоньки дюз померкли.

Это означало, что флуггер завершил вираж и взял курс точно на Григория с Афиной.

— Я пойду пока умоюсь, наверное, — осипшим голосом сказал Григорий. — Ну и побреюсь… Неудобно как-то перед ребятами…

— Не время сейчас, Гриша. Давай лучше схватим по головне из костра и примемся ими размахивать. Чтобы пилот нас точно побыстрее заметил.

— Пожалуй, ты права, — Григорий поплелся за неожиданно бодрой супругой к ближайшему обреченно догорающему костру.

Но не успели они выбрать себе по подходящей головне, как северный край неба озарился короткой вспышкой.

— Черт! Его кто-то подбил! Надо же, а?! Не могу поверить! — Закричала Афина. — Но может, он еще вытянет?! Посмотри!

Григорий распрямился и тотчас вгрызся внимательным взглядом в район вспышки.

Увы, никаких подробностей разыгравшейся драмы с такого расстояния и без бинокля разглядеть было невозможно…

Обоим показалось, что спустя минуту они услышали отдаленный всплеск воды со стороны острова Пятница.

Но поручиться, что они не выдают ожидаемое за действительное ни Афина, ни Григорий не смогли бы…

Так или иначе, спасателей они не дождались.

— Из-за нас опять погибли люди… — всхлипнула доктор биологических наук Афина Железнова.

Ее красивый прямой нос был красным, как свекла, а припухшие глаза напоминали два разварившихся пельменя.

Отрешенный Григорий гладил ее по роскошным черным кудрям и старательно делал вид, будто не уверен, что люди действительно погибли.

— Пилоты обычно катапультируются, славная моя, — приговаривал он. — И у них есть все необходимое для того, чтобы выжить в океане… Их тоже будут искать… И найдут…

Однако в глубине души Григорий в такую возможность не верил.

Настало утро.

Афина, кое-как умывшись и причесавшись, принялась варить на газу чай (газовый баллон стоял посреди разгромленной кухни эдакой посеребренной тыквой, в которую час назад превратилась карета Золушки).

Правда, настоящего чая в лагере не сыскалось ни соринки, но Афина не была бы биологом широкого профиля, если бы не использовала для приготовления тонизирующего напитка молодые листики кустарника ройбос грозниензис, которые также содержали стимулирующие алкалоиды и даже имели похожий вкус.

— А где ты… чай взяла? — Спросил Григорий, потирая свежепобритую щеку.

— Ободрала кустик возле посадочной площадки, — улыбнулась Афина. — Я подумала, если уж нам суждено сегодня умереть, мы должны хотя бы перед смертью выпить чаю и как следует наговориться…

— Ах да, сегодня же «день Икс», — скривился словно от мучительной боли Григорий.

Меньше всего на свете ему хотелось умереть сегодня.