На край света с первым встречным

               Решение приходит само собой. Я никогда не воевала за парней, считая, что это их прерогатива. А сейчас тем более. За что мне сражаться?! За временное место в его постели?! Хм… Место в его постели, итак, принадлежит мне. За секс с ним?! Для чего?! Для удовольствия?! Это сомнительный а главное временный фактор, если учесть диагноз моей болезни, которая от нашей близости лишь обострится. Нет. Лучше помучиться и переболеть, чем запускать все до неизлечимого состояния.

               Сквозь стиснутые зубы вхожу в воду и окунаюсь. Дрожь прокатывается по телу от холода и оттого, что я не в силах изменить происходящее на берегу.

               Я вроде не мазохистка, но не могу не подсматривать за ними. И пусть инициатива больше идет от наглой блондинки, все также не отлипающей от парня, но я злюсь на Никиту похлеще, чем утром, и сейчас, если бы в моих руках оказалась та чашка, я бы точно запустила ее в стену.

               От невнимания пропускаю набежавшую волну, которая из-за своих небольших размеров не накрывает с головой, а заполняет нос и попадает в горло, отчего я кашляю и сержусь еще сильнее.

               Минут через пять, когда кажется, что мне придется окоченеть в океане, пока они наговорятся, блондинка наконец уходит, и я выбираюсь из воды под пристальным взглядом Никиты, что заставляет бесконечно дергаться, нервничать, краснеть и бледнеть. Я подхожу к соломенной подстилке и, подхватив полотенце, накидываю на себя, пытаясь унять дрожь.

               – А я думал: мне придется тебя вылавливать.

               Встречаемся глазами и пару секунд буравим друг друга взглядами. Я – обвиняя, он – недоумевая. Знаю, что парень в курсе: сцена с блондинкой не осталась не замечена мной, но его совсем не трогает это. Красавчик наслаждается происходящим. Типа сама отказалась, теперь только смотри и кусай локти. Меня пробирает утренняя стерва, которая, похоже, не испугалась содеянного и не сбежала, а просто притихла где-то внутри.

               – А я думала: ты никого не видел, кроме блондинки!

               Ухмыляется, но не продолжает, а переводит тему:

               – Я могу пообедать с тобой.

               Стискиваю губы до скрипа.

               – Такая честь! Мне? С чего это?!

               Он удивленно смотрит, не понимая, почему я так завелась, а я уже не могу остановиться. Меня несет, как закрученную волну на скалы.

               – Можешь идти дальше окучивать своих цыпочек, я и сама пообедаю.

               Пипец – это я сказала?! Начинаю покрываться пятнами, смотря, как его бровь ползет вверх и губы кривятся в усмешке.

               –  Окучивать?!

               Нахал смеется, а меня раздирают злость, ревность… беспомощность. Чувства, словно торнадо, бушующие во мне, готовы разворотить все или пролиться ливнем из моих слез. Закусываю губы, чтобы последнее не произошло, и подрываюсь, хватая вещи, и несусь куда-то прочь.

               Добежав до первого кафе, не раздумывая влетаю туда и с мрачным лицом направляюсь к барной стойке. Только вот с каждым шагом приближаясь к бармену, я отчетливо осознаю, что банальная заученная фраза на английском «кофе с собой» внезапно вылетела из головы.

               Подойдя к стойке вплотную, я понимаю: в таком состоянии мне ее не отыскать, и сердито требую:

               – Сoffee!

               Чувствуя, что сейчас я не в настроении пить его прилюдно, да и не одета я, решительно продолжаю:

               – I will go away!

               Официант смотрит на меня таким взглядом, словно перед ним стоит не девушка-туристка, обмотанная полотенцем, а как минимум террористка с поясом шахида. Но из-за болезненных эмоций мне не понять, что мое поведение и требование «Кофе и я уйду!» выглядит как минимум странно.

               – Кофе быстро! – на нервной почве перехожу на русский.

               Мужчина наконец отвисает и подходит к кофейному аппарату. Слышу, как тот начинает шуметь, готовя мой напиток, и пытаюсь себя уговорить успокоиться.

               Через минуту передо мной маленькая белоснежная чашка с черной жидкостью с коричневыми пузырьками. Вижу, мы друг друга не поняли, но что-то менять поздно.

               Вместо того чтобы медленно смаковать любимый напиток и попытаться разложить по полочкам все произошедшее, я заглатываю горький горячий кофе под изумленными взглядами бармена и некоторых посетителей.

               Обжигаю язык и едва не реву от досады. Я просто неудачница!

               Ставлю недопитую чашку на стойку, сую бумажку пять евро и, не дожидаясь сдачи, вылетаю на улицу так же быстро, как и появилась.

               Не помню, как оказываюсь в квартире, как отхожу от колотящей меня дрожи отчаяния, что бьет словно азбука Морзе: точка-точка-тире… пока наконец не замечаю: мир вокруг никуда не исчез, а также спокойно и равнодушно отсчитывает дальше свои секунды.

               Сделав себе кофе и пристроившись на шезлонге, на террасе, я начинаю разгребать раскиданные мысли по полочкам. Почему я так завелась?! Никита сказал: пообедает со мной, а я сразу решила, что ужин он уже предложил кому-то другому. Блондинке, которая висела на нем сегодня, например. И меня это задело, и понеслось. Выходит, банальная ревность сорвала мне крышу. Наверно, на почве незарубцевавшихся переживаний. Я еле вынесла вчерашний вечер, изводя себя тем, что он где-то с другой. Ведь я знаю силу его обаяния и понимаю, к чему это может привести. Взрослая уже девочка.