На краю бездны

Мойра выключила музыку. Ей не нужна была еще одна песня, которая вернула бы ее в те дни. Она все еще пребывала в шоке от реакции Лестера. Редко когда доводилось ей видеть на человеческом лице такой страх. Что же его до такой степени напугало? Желудок у нее свело спазмом, по позвоночнику пробежал холодок. И тут послышался сигнал входящего сообщения со старого телефона, лежавшего в ящике кухонного стола. Мойра встала, чтобы посмотреть, что за сообщение пришло, и вдруг осознала, что перспектива связать все то, что происходит здесь, с ее прошлой жизнью, настораживает ее. Может быть, это из-за того хаоса, что сулит ей новая? Или оттого, что все идет совсем не так, как она ожидала?

Это Шейла прислала ей по «Вотсаппу» звуковое сообщение:

Черт побери, моя милая, ты уже позабыла своих друзей, или как? Мне тебя не хватает… Но прежде всего не хватает оправдания, чтобы не пить одной (смеется) … Позвони мне… Или давай назначим себе встречу на «Фейсбуке», идет?

Мойра еще раз прослушала сообщение. И ей внезапно захотелось выйти на воздух, пусть и грязный, вырваться из этой тюрьмы и смешаться с толпой. Погрузиться в гущу людей и позабыть о себе. В конце концов, сегодня же вечер пятницы, черт возьми. Ей вовсе не хотелось впасть в приступ хандры, как Лестер. Она поставила бокал с вином на столик, встала и направилась в ванную. А через пять минут, натянув черные джинсы, футболку и серые кеды, вышла из квартиры.

* * *

21.20. По-Шинь-стрит. Округ Хэппи-Вэлли. Проржавевший по низу кузова «Форд» припарковался к тротуару возле жилого дома. В салоне сидели двое мужчин.

– Вон она, – сказал Элайджа.

Но предупреждение было излишним: молодой сыщик уже сам ее заметил. Француженку из компании Мина… Она только что появилась возле своего дома и направилась к Вон-Най-Чун-роуд.

– Я пойду пешком, – решил Чань. – Она собирается сесть на трамвай. Поезжай домой на машине. До завтра.

Спустя миг он уже шагал по тротуару вслед за женской фигуркой, которая уже вышла на Шань-Квон-роуд.

* * *

Выскочив из метро на «Центральной», Мойра направилась в сторону Лан-Квай-Фон и Агилар-стрит. Здесь был эпицентр пятничного гуляния. Настоящий рай для гуляк и забулдыг. И, несомненно, для всякого рода охотников за юбками. Как их ни назови – суть одна. Мойра не знала городских порядков. Может, если женщина одна появляется на этой улице в пятницу вечером, то считается доступной? Ответ на этот вопрос она получила сразу же, не успев дойти до конца окаймленной террасами улицы. Улица до самой проезжей части была забита группами ночных гуляк.

Вне всякого сомнения, парней здесь было гораздо больше, чем девчонок. Половина парней были местные, половина приезжие. Одни сидели на террасе и внимательно наблюдали за проходящими мимо девушками, словно сканировали их, а другие расположились прямо на мостовой, на самой середине. Кто-то выпивал в одиночестве. Все это походило на рынок домашней скотины. Редкие девушки, которые попадались ей навстречу, были китаянки, возможно, профессионалки, и по тому, какие взгляды они бросали на парней, Мойра догадалась, что охота началась. Тем хуже для нее. Возвращаться и искать другое место, чтобы подышать воздухом, было уже поздно. Как знать… Может, и ей плюнуть на все и найти себе дружка на вечер? Но от такой мысли ее передернуло. Неужели ей на самом деле этого хотелось? Проснуться рядом с прекрасным незнакомцем, который смотрит на нее, как на кусок мяса, и у которого явно не возникнет желания продолжить отношения с одинокой девушкой, встреченной в баре на Агилар-стрит? Она станет для него всего лишь очередной девчонкой из длиннющего списка. И он будет смотреть на нее с высокомерием и вожделением, скрывая и то, и другое за лоском куртуазности самого низкого пошиба. «Джеронимо», «Гавана-бар», «Гуркха»… С отчаяния Мойра выбрала заведение, похожее на мрачноватый грот, и поднялась на террасу, прежде чем войти внутрь.

Она с минуту вглядывалась в полумрак за входом, чтобы глаза привыкли к темноте. Лес силуэтов внутри напомнил ей знаменитое терракотовое воинство императора Цинь Ши-хуанди. «Ночная армия», – подумала Мойра с улыбкой и, пробравшись к бару, окликнула официанта в белой, прилипшей к вспотевшему телу рубашке, но тот даже не обратил на нее внимания. Выведенная из себя, она сунула в рот два пальца и свистнула. На нее обернулись несколько посетителей, облокотившихся на барную стойку. Официант подошел и смерил ее взглядом.

– Джин-тоник, – бросила она.