На краю долины гейзеров

– Наш осьминог – первое сложное существо, которое научилось впитывать метан и выживать при этом. На него не действовала сила притяжения из-за различия плотности в химических составах подводных бурь и его веса. Песок просто отталкивал этого кракена, давая, при этом, ему энергию для выживания. Собственно, так он и смог выдержать глубинные давления и температуру.

Профессор говорил, не веря собственным словам. За столько лет в научном мире, он впервые не верил фактам. Георгий смотрел на Стеклова и образцы, понимая, что находится на пороге океанографического открытия.

Неожиданно Василий Степанович схватил чистый, слегка помятый лист и начал от руки набрасывать чертёж.

– Смотри, Георгий, смотри! Вот она – разгадка притяжения. Для того чтобы удержать мощную очистительную установку на дне, скажем, Охотского моря, где в районе Сахалина существуют огромные залежи газогидратов, в том числе метана, нам нужно сооружение, которое будет «отталкиваться» от подземных бурь. То есть, очистительное сооружение будет работать не только за счёт мощности волнового океанического потока, но и благодаря химической энергии залежей. Сорбционный реактор будет построен на мощности песчаный толчков, вызываемых нескончаемыми взрывами метана.

Профессор почти стёр карандаш, пока рисовал гигантский очистительный аппарат, напоминающий осьминога.

– Благодаря распределению потока на восемь входящих труб и одну исходящую, можно будет обеспечить необходимое притяжение к поверхности, если добавлять в исходный материал конструкции газогидраты.

Наконец, черновик был готов. Стеклов откинулся на спинку кресла и торжествующе взглянул на Георгия.

– Научное открытие про чудо-осьминога я оставляю тебе, все материалы можешь забрать с собой. Я и так нашёл решение, к которому стремился многие годы.

Океанограф сиял ещё ярче, чем прежде.

– Может, за это дело нужно выпить лучшего камчатского кофе?

– А у тебя, Георгий, и это с собой имеется?

Замотанный в бинты учёный усмехнулся и вышел в коридор, за ним проследовал Василий Степанович. Поднявшись в кабину капитана, довольный океанограф достал припрятанную баночку с зёрнами и насыпал пару ложек в уцелевшие алюминиевые стаканы.

Учёные взяли горячие кружки, и вышли на палубу, где океан представлял собой прекрасную бескрайнюю панораму. Водная гладь была необычайно синей, даже бархатной. Солнце начинало клониться закату и окрашивало небосвод в желто-оранжевое полотно, отражающееся вдалеке, у самого горизонта. Ветер слегка трепал бинты и летние рубашки старых друзей. Казалось, что жизнь кабинетного профессора больше никогда не станет прежней.

Георгий внимательно посмотрел на растрепанного и счастливого Василия Степановича.

– Каково Ваше мнение о жизни?

– При любом раскладе – продолжается!