На краю долины гейзеров

Тучи, как по команде испарились, и, небо вновь стало чистым. Луна осветила место битвы: кровь, железо, вмятины, трещины. Первым в себя пришёл Георгий, держась за голову, он открыл глаза, посмотрел вокруг и тут же зажмурился. Судно не ушло под воду и качалось на мелких волнах океана. Первым делом нужно было проверить целостность корабля, раз уж он остался на плаву. Океанограф, держась за стены, вышел из тесной кабины и включил портативный радиолокатор технического состояния. К счастью, связь восстановилась. Трещин и разломов замечено не было, поэтому следовало вернуться и помочь остальным.

Вернувшись, Георгий обнаружил, что в себя пришла Лиля. Из её носа бежала кровь, а руки были в сплошных синяках. И всё же она чувствовала себя лучше океанографа.

– Как Вы себя чувствуете?

– Почти мертвецом. А Вы?

– Я смогла зацепиться за рычаги под панелью управления, поэтому отделалась незначительными повреждениями, как видите. Нужно помочь остальным.

С этими словами Лиля вытерла рукавом лицо и потрясла профессора, он приоткрыл глаза.

– Всё закончилось?

– Да, что у Вас болит?

– Голова немного, а так всё нормально.

Все трое обернулись на капитана, которого сильнее всех отбросило при столкновении с волной, он лежал в углу, весь в синяках и ссадинах, по всему лицу и немного на голове шла кровь. Георгий помог встать Василию Степановичу и вместе они, подхватив за лопатки Ивана Евгеньевича, перенесли его в каюту. В это время Лиля принесла аптечку и обработала раны капитана и всей команды. К утру все вернулись в свои каюты и сразу, не переодеваясь, легли спать. Собственно, сил не оставалось даже на то, чтобы перестелить постель.

Ближе к полудню проснулся профессор и сразу пошёл к голодному осьминогу. Какого было его удивление, когда он пришёл к пойманному животному. Огромный контейнер был перевернут, а замки сломаны, внутри было пусто. Ночью в суматохе никто даже не догадался закрепить дополнительными тросами флотатор, где обитало существо.

– Осьминог уполз!

Профессор побежал к своему старому другу, который до сих пор отсыпался. Но каюта была закрыта, а из неё доносилось равномерное сопение. Поняв, что экипажу ещё рано узнавать катастрофическую новость, он не стал никого будить.

Стеклов вошёл в каюту и сел за стол. В микроскопе до сих пор лежали стёклышки с уцелевшими пробами, а рядом, в центрифуге, пробирки со слизью. Василий Степанович устало подвинул к себе ручной микроскоп и начал разглядывать красные хромотофоры со щупалец. Они плавали перед ним в объективе от небольшого укачивания корабля. Неожиданно профессора заинтересовала одна маленькая деталь: несоразмерные поры, покрывавшие ткани. Он начал крутить увеличительное стекло, смотрел с разных сторон, долго вглядывался в отверстия, но не мог понять их происхождения. Ответа не дала и смена проб слизи. В обоих случаях отчетливо виднелись огромные поры, похожие на кратеры.

Отставив микроскоп, профессор решил проверить многочисленные догадки с помощью центрифуги, загрузив в колбы для сравнения слизь обыкновенного глубоководного Cirrina и частицы недавнего пленника. Химический состав сильно отличался, ровно, как и оболочка. Мыслей не осталось, а потому пришлось идти и будить специалиста по океанам.

– Входите, дверь открыта!

Георгий уже проснулся, но продолжал лежать на кровати, прижимая к голове повязку со льдом.

– Доброго утра, мне нужна твоя помощь, тебе необходимо на это взглянуть.

Раненный океанограф прищурил глаза и улыбнулся. Превозмогая усилия, опираясь на поданную профессором руку, он с трудом встал, но, размявшись, бодро пошёл к соседней двери.

– Взгляни на ткани нашего осьминога, они, как будто, у рептилии.

– Да, действительно странно. Пойдём, возьмём ещё пробу, может, эта недостоверна.

– Не получится… Осьминог сбежал во время шторма.

Георгий резко развернулся и схватился за больную голову.

– Это мы упустили. В таком случае придётся работать с этими образцами.

– А что, если он подхватил болезнь во время миграции, и она разрушила его стволовые клетки?

– Вряд ли, в таком случае они бы повлияли на внутренности, и наш осьминог был бы не здоров.

– Подожди, Георгий. Помнишь, ты рассказывал мне про его пересечение бермудского треугольника и моря Дьявола? Там своеобразная фауна и случайная рыба не сможет там выжить. Вся подобная местность усеяна метановыми залежами, и местные обители – простейшие, способные впитывать ископаемые и получать из этого энергию. Они выживают на таких глубинах как раз за счёт термальной энергии химических элементов, которые из-за силы сопротивления не могут засосать их в песок, как тяжёлые корабли. Но, из этого можно сделать лишь один вывод…

Два учёных поняли друг друга, и теперь загадочно смотрели на коррозированную ткань.