На краю печальных истин

Чубов вздрогнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на водителя. Молодец, настоящий мужик. Раскусил его маневры в пять секунд, не осуждает, не вникает, просто добросовестно предупреждает. Впереди появилось небольшое село. Останавливаться и отпускать водителя придется немедленно, иначе он засветится. Слово какое-то дурацкое на ум пришло: «засветится». Перевоплощение в сыщика шло полным ходом, однако… Мужик притормозил по его просьбе, Чубов расплатился, поблагодарил водителя, вышел из старенькой «шестерки» и быстро нырнул в лесополосу у дороги. Пристроился за деревом и стал ждать.

Автобус остановился, последние пассажиры стали выходить. А вот и его драгоценная спустилась со ступенек, перешла дорогу и потопала в сторону немногочисленных домов, к тому самому селу. Чем дальше в лес, тем больше дров. Валентин Иванович не рискнул выйти на открытое пространство. Он стоял в своей лесополосе, прислонившись к шершавому березовому стволу, и наблюдал за передвижениями жены. Повезло, Лера зашла в первый домишко, который стоял на отшибе. Не коттедж, скорее избушка на курьих ножках. Издалека видно, что эта постройка больше подходит для проживания алкоголиков или бомжей. Принцесса влюбилась в нищего, какая пошлая и скучная проза. Ну что ж, самое время глянуть на этого сельского сердцееда, укравшего у него жену.

Валентин Иванович покинул свое укрытие и решительно зашагал по тропинке, по которой только что шла жена. Не успел подойти к завалившемуся забору, из дома выбежала Лера. Но в каком виде! На голове повязан платок, в руках по огромному ведру, на ногах галоши! Чубов от неожиданности присел, как последний трус, за повалившийся забор. Может, он ошибся? И вся эта история происходит не с ним? Лера, конечно, трудяга, но то, что сейчас происходило, не поддавалось никакой логике. Его жена в плебейском наряде и резиновых галошах мчалась с двенадцатилитровыми ведрами к сельскому колодцу, а он, словно нашкодивший школьник, шифровался за забором. Откуда у его женщины навыки так профессионально крутить ворот колодца? Гнется, как былиночка на ветру, старается. Даже отсюда видно, что приходится ей тяжело, старается, бедная, через силу. Набрала воды, подхватила страшную тяжесть и поперла обреченно в хатку. Да что же происходит на самом деле, черт побери! Пора расставить все акценты и разобраться с ситуацией. С каких таких грехов его жена вкалывает в заброшенной деревне, словно рабыня Изаура? Что происходит?

Чубов выпрямился, легко перепрыгнул через забор и подошел к дому. Поднялся по перекошенным ступенькам, открыл дверь, вошел в дом. Картина перед ним открылась завораживающая. Он уже почти свыкся с мыслью, что его жена нашла себе новую любовь, это было невыносимо больно, но хотя бы укладывалось в какой-никакой логический ряд. Он придумал историю предательства, все расставил по своим местам. Он следил за Лерой, чтобы убедиться до конца в своей правоте. То, что он увидел, не укладывалось в мозгу.

Такую нищету он видел только в кино. В комнате, кроме стола с лавками и ситцевой ширмой, за которой угадывалось спальное место в виде печки или кровати, не было никакой мебели. Полы деревянные, некрашеные, проваленные местами. Его жена Лерочка драила с остервенением железной щеткой грязную поверхность. Она даже не обратила внимания на то, что кто-то вошел в дом. За столом сидели двое: старик и молодая девушка довольно странного вида. На голом столе стояли алюминиевая миска с вареной картошкой, бутылка с дешевой водкой, два граненых стакана и лежала горстка перьев зеленого лука. Эти двое чувствовали себя замечательно. Им так хорошо было после очередного стакана, что они, кажется, вообще не реагировали на происходящее.

– Лера, я хочу знать, что происходит, – отчеканил Чубов железобетонным голосом.

Лера испуганно вздрогнула всем телом, выронила из рук щетку и замерла. Сладкая парочка за столом даже не пошевелилась. Зато с Лерочкой произошла беда. Вид у нее был как у побитой собаки. В глазах дикий ужас, тоска, боль, просьба о прощении… Он никогда не видел у нее такого выражения глаз.

Валентин Иванович от этого безнадежного и потерянного взгляда чуть не лишился рассудка. Он понял одно: его девочка, его любимая девочка попала в беду. Не важно, что произошло, это все глупости. Не надо пытаться понять, что творится, надо спасать самого любимого и близкого человека. А подробности – глупая и ненужная вещь для досужих сплетниц. Он кинулся к жене, опрокинул проклятое ведро, со злостью отшвырнул его ногой куда подальше, подхватил Леру, поднял ее и обнял.

– Девочка моя, родная, что случилось? Почему ты мне не открылась? Я же тебе не враг, ты для меня самый близкий человек. Почему ты здесь, в этой дыре? Кто эти люди? Почему ты моешь полы бомжам?

Лера забилась в сдержанных, глухих рыданиях. Валентин Иванович сжимал все сильнее худенькое любимое тело и понимал, что произошло что-то страшное, что-то непонятное и оттого более жуткое, чем тривиальная измена.

– Ничего, ничего. – Валентин Иванович гладил жену по голове, как маленького ребенка.