На краю пропасти

И чувствует он себя нормально только с Игорем, Ольгой и… Как же быстро уходят люди, которым все равно, что у Яра на голове вместо волос роговые наросты, которые не считают его какой-то странной тварью. Вот и Лида покинула их. Защищала друзей, по-другому назвать ее подвиг невозможно. Была с ними до конца. И ведь на самом деле так: Яр чувствовал, что нечто более крепкое, чем просто побег от окружающей действительности, держит группу вместе. И возможность вырваться за ворота лишь сблизила друзей. Они не разбежались в разные стороны, не попрятались по маленьким деревенькам, как крысы, не бросили друг друга, а вместе пошли к неведомой цели, призрачной угрозой маячившей впереди, об опасности которой знает только Игорь. А знает ли он про Яра? Конечно же, знает! Иначе не приказал бы нести раненую Лиду юноше. Он определенно наблюдает за Яросом и понимает, что его сила выросла, позволила взвалить на себя тяжелую и толстую женщину хрупкому на вид восемнадцатилетнему пацану, с легкостью пронести несколько метров, спустить со второго этажа и втащить в кабину «КамАЗа».

– Что дальше? – спросил Яр лекаря. Дорога петляла по лесу, словно река в поле. Снег кружился, заметая серый асфальт и траву.

– Сейчас налево, – ответил Игорь, указывая вперед.

Дорога внезапно выровнялась, и Яр увидел впереди развилку, вернее, еле заметную проселочную дорогу, скрывающуюся в лесу. Напротив перекрестка в канаве у дороги громоздился перевернутый длинный автомобиль. Если б не ржавчина, съевшая краску, автомобиль был бы зеленого цвета, а сейчас гигант, удобно устроившийся на боку, выглядел грязно и неопрятно, словно давно не мылся и забросил себя, махнул рукой – а, все равно людей рядом нет, чтобы помочь… Он постепенно покрывался снегом.

– «С-400», – тихо проговорил Игорь, пока Яр поворачивал автомобиль на грунтовую дорогу. – Сила и мощь России. И почему они нас не спасли?

– А что это? – удивленно спросил Яр. Он, как и любой, рожденный после Трындеца, не мог знать, для чего нужны были эти громадные машины с огромными то ли трубами, то ли цистернами на прицепе.

– Ракеты-перехватчики, способные уничтожить ядерные ракеты еще на подлете. Но, видимо, у врагов было и другое оружие. Странно все это… Оборона у страны была мощная, но, тем не менее, не справилась. И что случилось на самом деле – уже никто не расскажет. Простым людям все равно, почему на них падают ракеты. Счет идет на секунды: о жизни думают, а не о том, кто виноват, почему не отбились, как жить дальше. А уж после, когда долгими неделями ищешь кусок хлеба в дымящихся руинах торгового центра или остатки медикаментов в больницах, превратившихся в психушки, где у всех пациентов разом съехала крыша… Ведь не только то ужасно, что на тебя летит ракета, а еще и то, что после нее остается. И это не радиоактивный кратер, хотя и он тоже… Это безумие и вражда, всех со всеми… Когда люди будут драться насмерть из-за куска того же хлеба, или из-за бинта, антибиотика, баночки с зеленкой, или из-за женщины… Вот, что остается после ракет. Радиация исчезнет со временем, а человек, вернувшийся в каменный век, будет радоваться примитивной жизни, пользоваться правом сильного и потеряет всю цивилизованность, накопленную тысячелетиями… И даже не вспомнит, как жил в огромных домах, ел по три и более раз в день, любил, развлекался, творил… Да! Творил! И где это все сейчас? В зад…

– Придет очередной невзрачный день,
Тоска и грусть раскинут крылья над…
На землю ночь опустит свою тень,
Глубинный взор оглянется назад…
И мысль ни успокоить, ни унять,
Печаль охватит сердце один раз,
И вроде хочется пойти поспать,
Но в голове холодный душ из фраз…

– тихо говорила Ольга сквозь негромкие рыдания, словно некую эпитафию Лиде, будто гимн своей невыразимой печали.

– Вот об этом я и говорю, – Игорь мотнул головой в сторону девушки. – Вот, что потеряли! Искусство! А без него все в зверей и превратимся. Быстро. Подъезжай к этому зданию. – Потемкин указал вправо, где на маленькой площади, за памятником, стоял двухэтажный дом. Дальше, скрытые кронами сосен, между частых стволов деревьев виднелись казармы и две пятиэтажки. Унылое место, пустынное и чужое. Почему так? Ведь и дома вроде целые, и тишина вокруг, словно живности тут давно не водилось. Только памятник странно расплавлен: бронзовый человек превратился в бесформенное и невообразимое нечто, расплывшееся по бетонному постаменту. Люди почувствовали себя неуютно.

– Зачем мы здесь? – поежившись, спросил Яр, когда заглушенный Игорем «КамАЗ» остановился у здания.

– Во-первых, нам нужна защита от радиации, – ответил лекарь. – А во-вторых, нужно по-человечески похоронить Лиду.

Глава 8 «Кабардинка»