На краю пропасти

Оля, съежившись в соседнем с водителем кресле, расширившимися глазами смотрела сквозь лобовое стекло, туда, где свет фар выхватывал из темноты покинутые строения, причудливыми силуэтами тут и там возникающие по краям дороги. Девушке было страшно. И неудивительно: прожив жизнь в деревенском доме, она никогда не была в городе, не видела других строений, которые теперь таинственными гигантами мелькали в свете фар. Они мчались во тьму, в неизвестность. Куда – ведал только Игорь, ну, и немного – Жора, лишь благодаря детской памяти, знавший то место, в которое теперь, подскакивая на ямах, гнал автомобиль – невероятная металлическая повозка, созданная людьми прошлого. Начитанной девушке она казалась сказочной и волшебной, почти живой, берущей силу где-то внутри, в странном и рычащем сердце, которое Игорь называет двигателем. Сколько бы она ни представляла себе по книжкам это чудо, у Ольги и в мыслях не было, что они такие… Необычные и грандиозные. И это – творение человека!

Темная лента дороги петляла меж домами, разветвлялась и исчезала среди строений и травы, местами полностью скрывающей асфальт. И лишь Игорь четко представлял, куда и в какой момент нужно повернуть.

Сзади на пассажирских сиденьях молчаливо застыли Яр с Жорой и Лидой. Их тоже заворожила магия металлического животного, с уверенным рычанием пробивающего себе путь сквозь ночь. В кабине царила тьма, и только таинственные приборы отбрасывали на лица друзей слабый отсвет.

– Откуда, кстати, соляра у Воеводы? – спросил через плечо Потемкин. – Ведь пять, максимум десять лет она может быть пригодной. Потом расслаивается, выдает осадок. На ней невозможно завести двигатель.

– Это знал только Купец, – тихо сказал Жора. Яр вздрогнул от этих слов. Воспоминания о событиях за пределами городских стен заставили помрачнеть юношу. Две смерти тяжкой ношей опустились на плечи Ярослава, вжимая в кресло, погружая в себя. – Женька Купцов, что испытания у юношей принимал, пока… В общем, хороший мужик был, ладный, во многих вещах шарил. Он же и обслуживал эти машины для Воеводы, он и топливом занимался. Химичил что-то – неведомо, что.

– Ну, спасибо ему посмертное, – громко сказал Игорь. – Только благодаря Купцу мы и едем теперь с комфортом, а не скрываемся по оврагам и кустарникам. Грамотно с соляркой химичил, ничего не скажешь – авто едет, и движок не огрызается.

– А откуда ты знаешь, куда надо? – задал мучивший всех вопрос Джорджик.

– Карта, – коротко бросил лекарь, переключая передачу на четвертую. Очередной поворот вывел автомобиль на прямую дорогу, уходящую вдаль мимо редких пятиэтажек.

– Карта?

– А? – Потемкин осознал, что одним словом невозможно все объяснить, и продолжил: – Да, карта. Она у меня в сумке, в свободное время я изучаю ее, как минимум, окрестности того места, где нахожусь. Так проще маршрут строить. Понятно, что места за двадцать лет сильно изменились, но… дороги-то остались, да и надписи на указателях почти всегда еще можно прочесть. – Игорь указал направо.

И когда мимо проплыла перечеркнутая надпись: «Юрьев-Польский», люди в кабине почти одновременно выдохнули. Для каждого это означало одно: начало новой жизни. Какой она будет? Стоило ли покидать хоть и паршивый, но все-таки населенный людьми город? Что их там ждет – во тьме, скрывающей все вокруг? Что будет, когда новый день покажет им, куда они попали? Не случится ли так, что они променяли хорошую, обжитую крепость на пустой мир, безжизненную пустыню, где правят смерть и чудовища? Где одиночество расползается далеко за пределы пустых городов, а привычная жизнь растворяется в чужеродном пространстве вместе с человеком.

Дорога пошла вверх, автомобиль натужно зарычал, но скорости не сбавил. Что для него простой холм? Свет фар распластался вдоль склона, высветив прямую серую ленту и редкие деревца по краям, а вдалеке, на вершине – разбитые остовы машин и… стаю падальщиков, бегущую навстречу. Не менее двух десятков, а может, и больше.

– Етить-мадритить! – только и успела выдохнуть Лида, как автомобиль въехал в самую гущу стаи. Несколько раз подбросило – звери мялись под колесами, один раз тело пса перекинуло через капот, мазнуло по стеклу внутренностями, оставляя широкий кровавый след, и напялило на арматуру на крыше. Задняя нога так и осталась жутким «дворником» болтаться на стекле сверху. Пару тварей пришпилило спереди: теперь одну из фар закрыло телом пса, и вдаль светила лишь одна.

– Черт, – с досады Игорь хлопнул по рулю ладонью. – Придется теперь останавливаться и снимать тело!

А затем автомобиль врезался в кучу себе подобных, но старых, ржавых и «убитых», раскидывая их в стороны. Металл заныл, заскрежетал от боли, но «Тигр» выдержал испытание. Броня пятого класса не заметила удара. Ржавый металлолом резво скатился на обочины, а тварь, что прикрыла своим телом фару, растворилась во тьме, вместе с вырванным штырем.

– Проблемы как не бывало, – довольно пробормотал Потемкин, потом, глянув в зеркало заднего вида, добавил, – да и собаки отстали.