На краю пропасти. Экзистенциальный риск и будущее человечества

Ник Бустрём (Bostrom, 2013, p. 24) выразил подобную идею: “Наши текущие представления об аксиологии могут быть ошибочными. Мы можем не знать – по крайней мере, не знать в деталях, – какие исходы будут считаться большой победой человечества. Возможно, мы пока не можем даже представить лучшие исходы для самих себя. Если мы действительно сильно сомневаемся в своих итоговых целях, нам стоит понять, что огромной ценностью обладает альтернативный вариант: сохранение – а также в идеале улучшение – нашей способности распознавать ценности и направлять свое будущее развитие соответствующим образом. Наделить будущую версию человечества огромными силами и умением пользоваться ими с умом – это, вероятно, лучший из доступных нам способов повысить вероятность того, что будущее заключит в себе огромную ценность. Для этого мы должны предотвратить любую экзистенциальную катастрофу”.

Неясно, насколько длительным должен быть этот период размышлений. Я полагаю, что разумно будет потратить на раздумья несколько веков (и даже больше), прежде чем вносить серьезные необратимые изменения в наше будущее, выбрав тот или иной его вариант. С нашей точки зрения может показаться, что это очень долго, но жизнь и прогресс в большинстве сфер не остановятся. Вспомним о таком периоде, как эпоха Возрождения, когда интеллектуальные проекты во многих сферах растягивались на целые века. Если речь идет о чрезвычайно долгосрочных проектах (на реализацию которых уйдут миллионы лет), я полагаю, что мы вполне можем взять даже большее время на раздумья, чтобы наверняка прийти к верному решению.

510

На мой взгляд, с серьезными размышлениями об идеальном будущем лучше всего справляется научная фантастика, и не в последнюю очередь это объясняется тем, что ей позволено рисовать миры, где уровень технологического развития значительно превышает текущий. В “твердой” научной фантастике описываются общества, амбиции и достижения которых ограничиваются лишь фундаментальными физическими законами. В “мягкой” научной фантастике рассматривается, что может пойти не так, если различные идеалы нашего времени будут доведены до крайности, и какие новые этические проблемы возникнут, если новые технологии откроют нам радикально новые пути для личного и общественного развития. Прекрасным примером, в котором объединяются оба поджанра, служит “Диаспора” (1997) Грега Игана, где почти все существа цифровые, что сильно меняет пространство возможной утопии.

Однако у таких рассуждений есть и минусы, поскольку они ограничены рамками художественных произведений. Из-за этого приходится соблюдать баланс между тем, чтобы исследовать миры, которые действительно могли бы быть утопиями, и делать их достаточно интересными для читателя, как правило допуская существование фундаментальных угроз благополучию человечества. И это значит, что внимание критиков направляется главным образом на стиль, раскрытие образов и тому подобные вещи, а конструктивные попытки авторов создать и детализировать свою картину будущего отходят на второй план.

511

Поскольку спрогнозировать итоги раздумья непросто, запустить процесс, вероятно, будет легче: нам поможет покров неведения. Если бы нам было более или менее ясно, к какому из вариантов будущего в конце концов подтолкнет нас долгое раздумье, у нас возник бы соблазн судить об этом в свете текущих представлений об этике. В таком случае те, чьи текущие виды на будущее далеки от того, каким оно станет в итоге, вероятно, захотели бы воспрепятствовать этим размышлениям. Однако, поскольку сейчас мы никак не можем сказать, к чему нас приведет этот процесс, мы все понимаем, что лучше выбрать будущее по дополнительном размышлении, вместо того чтобы просто вступать в противоборство, отстаивая свои текущие взгляды. Этот покров неведения, вероятно, сможет даже решить проблемы, возникающие из за того, что люди до абсурда уверены в своих взглядах. Ведь если представители каждого из лагерей полагают, что их позиция исключительно хорошо подкрепляется аргументами, они также будут считать, что именно их точка зрения возобладает по окончании тщательного размышления.

512

Если компромиссные варианты покажутся нам даже менее привлекательными, чем любой из “чистых” вариантов, с которых мы начинали, в конце концов можно просто сделать случайный выбор из оставшихся у нас чистых вариантов – например, присвоив им вероятности в зависимости от степени их поддержки.