На краю пропасти. Экзистенциальный риск и будущее человечества

Хотя эта глава посвящена будущему, мы не станем заниматься прогнозами – по крайней мере, в привычном смысле, предсказывая, какие и когда появятся технологии. Вместо того мы изучим горизонт на предмет правдоподобности и вероятности. Существуют ли правдоподобные будущие технологии, сопряженные с экзистенциальными рисками? Настолько ли вероятно их появление, что необходимо начать готовиться к нему? Для этого нам не нужно ни заглядывать в будущее, ни знать точную вероятность того, что может случиться. Нам достаточно провести оценку этой вероятности в верном диапазоне, увидеть общие очертания угроз. Это даст нам примерное представление о том, что ждет нас впереди и как к этому подготовиться.

Многое из того, что принесут с собой новые технологии, будет, несомненно, полезным, а порой и чудесным. Технологический прогресс – один из главных источников современного процветания и долголетия и одна из главных причин, по которым крайняя нищета стала исключением, а не правилом, а ожидаемая продолжительность жизни со времен промышленной революции увеличилась вдвое. Очевидно, что на протяжении столетий все риски, с которыми человечество сталкивалось из-за использования технологий, перевешивались благами, которые технологии приносили людям^[327]. Дело в том, что столь большие завоевания в сфере здоровья и богатства – это совокупные завоевания с учетом всех негативных эффектов.

По крайней мере, так происходит с большинством рисков – с теми рисками, которые достаточно серьезны и достаточно привычны, чтобы закон больших чисел одерживал верх и превращал непредсказуемость малого масштаба в показательное долгосрочное среднее. Мы знаем, что эти ежедневные риски более чем перевешиваются. Неясно, однако, не объясняется ли этот положительный баланс тем, что удача несколько раз улыбнулась нам в ключевые моменты. Например, вполне можно допустить, что риск начала ядерной войны был достаточно велик, чтобы перевесить все блага современных технологий.

Именно это должно в наибольшей степени интересовать нас, когда мы смотрим на грядущий век. Нам важны не каждодневные риски и не подводные камни, сопряженные с технологиями, а то, возникнут ли случаи, когда под угрозой окажется само наше существование и нам не представится возможности восполнить потери.

В детстве я всегда был убежденным сторонником технологического развития. Если бы не вероятность этих пока еще не оформившихся рисков, я бы и остался им. Но теперь я склоняюсь к половинчатой позиции. Я далек от мысли, что технический прогресс нужно остановить: если бы какой-нибудь режим, действуя из лучших побуждений, навсегда заморозил технологии, это, вероятно, само по себе стало бы экзистенциальной катастрофой, поскольку лишило бы человечество надежды когда-либо реализовать свой потенциал.

Однако необходим зрелый поход к техническому прогрессу^[328]. Мы должны продолжать развивать технологии, чтобы воспользоваться их плодами. Но важно проявлять огромную осторожность и при необходимости пускать значительную долю получаемых выгод на решение потенциальных проблем, чтобы баланс оставался положительным. Самое главное – заглядывать вперед и выявлять потенциальные опасности на горизонте.

Пандемии

В 1347 году в Европу пришла чума. Она проникла через Каффу, крымский город, куда попала вместе с осадившей местную крепость монгольской армией. Убегающие купцы, сами того не подозревая, принесли ее в Италию. Оттуда она распространилась во Францию, Испанию и Англию. Затем она добралась до Норвегии, пересекла Европу и дошла до самой Москвы. За шесть лет черная смерть захватила весь континент^[329].

Десятки миллионов человек страдали от тяжелой болезни, которая проявлялась по-разному. У одних появлялись болезненные бубоны на шее, под мышками и на бедрах, у других тело чернело из-за подкожных кровотечений, третьи кашляли кровью из-за некротического воспаления в горле и легких. В любой форме болезнь сопровождалась жаром, изнеможением и невыносимой вонью, исходящей от всех телесных выделений^[330]. Жертв было так много, что приходилось выкапывать братские могилы, и все равно на кладбищах не хватало места для новых тел.

Черная смерть разорила Европу. За эти шесть лет умерло от четверти до половины всех европейцев^[331]. Опустошен был и Ближний Восток, где чума убила примерно каждого третьего египтянина и сирийца. Возможно, она прошлась и по ряду регионов Центральной Азии, Индии и Китая. Поскольку сведений с XIV века сохранилось немного, мы никогда не узнаем истинное число потерь, однако, по наиболее точным оценкам, от 5 до 14 % населения планеты погибло в одной из величайших катастроф на памяти человечества^[332].

Можно ли сказать, что сегодня нам такое не грозит? Или же мы стали уязвимее? Может ли пандемия угрожать будущему человечества?^[333]